— Где же вы получили столько ран?
Роняя слезы на соломенный плащ, старик начал свой рассказ:
— Э-хе-хе, человек не знает, за какие грехи в прежней жизни придется ему расплачиваться. С вашего позволения, зовут меня Исикава Годаю, я крестьянин из одной глухой деревни в провинции Сига. Раньше я держал много слуг, лошадей, обрабатывал землю, снимал богатый урожай осенью и радовался весне. Жил я, ни в чем не зная нужды. А у меня был единственный сын, Гоэмон, парень сильный и ловкий. Я растил его, лелея надежду, что в старости он будет мне опорой. Но случилось так, что душа его охладела к крестьянскому труду, он увлекся бесполезным воинским искусством, занялся борьбой дзюдо и торитэ.[14] Темными вечерами стал он выходить на дорогу и задирал прохожих. Мало-помалу им овладела жадность. Гоэмон стал похаживать к мосту Сэта и в грабежах превосходил знаменитых Дао-Чжи и Тёхана.[15] Скоро он сделался главарем разбойников нашего края. В его шайке собрались злодеи под стать ему самому, и, кроме четверых главных разбойников Сэкидэра-но Баннай, Сакамото-но Котора, Отова-но Иситиё, Дзэдзэ-но Тороку, были там Тёмару по прозвищу Отмыкающий Запоры, Кадзэноскэ — Ручные Мехи, Данхати — Роющий Подкопы, Сарумацу — Скользящий по Веревке, Карудаю — Ныряющий в Окна, Тацудэн — Ломающий Решетки, Ямиэмон — Подражающий Кошке, Сэнкити — Прячущий Факел, Хаявака — Обирающий Меч и другие. Гоэмон распределил между ними обязанности, и шайка принялась грабить окрестные деревни. Каждую ночь пугали они спящих жителей. Преступления творились все чаще и чаще, и я постоянно твердил сыну: «Небо тебя проклянет, тебя начнут разыскивать. Какова же будет расплата за все твои злодеяния?» Но Гоэмон только еще пуще распалился. Он связал меня, родного отца, веревками, сказал: «Так вот же тебе!..» — обобрал родительский дом и, обворовав таким образом самого себя, отправился в столицу, прихватив дружков. А ко мне ворвалась толпа головорезов, у которых были свои счеты с Гоэмоном, с воплями: «Вместо сына изрежем отца, но так, чтобы оставить в живых!» Вот они-то меня и терзали. Но человеку всегда жаль уходить из жизни, даже если на теле его места целого нет. Сменил я ремесло и теперь занимаюсь морским делом, опасным для жизни — перевожу людей на лодке.
Пока старик рассказывал свою печальную историю, лодка подплыла к берегу, и пассажиры ступили на землю.
— Бывают же такие злодеи на свете! В бесчинствах Гоэмон не уступит даже индийскому царю Аджатасатру или преступному китайскому императору,
