Казалось, прошли часы, прежде чем Сам добрался до Тано. Они переглянулись.
— Стой спокойно, — проговорил Сам едва слышно.
С его одежды стекала вода, облепившая тело ткань делала еще более рельефными обвисшие жировые складки. Лицо — смертельно бледное с лихорадочно красными пятнами на щеках — напоминало карнавальную шутовскую маску.
— Стой, тебе говорят…
Он нащупал камень, прикинул, куда его сдвинуть, чтобы не задеть прижатую руку, поднатужился, запыхтел, выпучив глаза — казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Сине-серые, с карими точечками на радужке…
— Готово!
Сам помог несчастному встать. Рука Тано не особенно пострадала. Болела, конечно, ну так что же: главное, ни перелома, ни вывиха. Они сели прямо в воду, на те самые камни, которые только что сыграли роль капкана. Переглянулись и прыснули.
— Представляешь, — сказал Тано, — когда я шел сюда, вдруг в голове мелькнуло: «Сейчас споткнусь, и эти проклятые камни прищемят мне руку». Так и вышло! Получается, что человека, с одной стороны, предупреждают об опасности, а с другой — не обращают внимания на его беду!
— А я, когда шел, тоже удивлялся: вроде бы все должно повторяться, а на поверку выходит не так. Похоже, разнообразию нет предела!
— А я сначала подумал, что ты увязался за мной, чтобы меня прихлопнуть…
— А я сначала подумал, что пока до тебя доберусь, произойдет непоправимое. Очень я медлителен, чтоб мне лопнуть!
«А я…», «А я…»
По дороге обратно Тано поддерживал товарища. А Сам старался не касаться его поврежденной руки. Несмотря на то, что состояние у обоих было не из лучших, они находили повод для шутки. От недавней враждебности не осталось и следа. «Мы подружились, подружились! — ликовал Тано. — Он просто не доверял мне. Хорошо, что со мной приключилась беда, по крайней мере, он смог показать свое истинное лицо…»
Но едва они очутились на берегу, Сам опроверг этот оптимизм, причем самым диким образом: он ударил приятеля кулаком в живот! И пока Тано, согнувшись, переводил дух от неожиданности и боли, Сам успел добраться до брошенного неподалеку топора. Схватив его, он многозначительно провел ногтем по блестящему лезвию, и выражение его лица вмиг приобрело прежнюю нагловатую насмешливость.
— Сам… что тебе от меня надо?!
— Ну, например, чтобы ты более внимательно прислушивался к моим словам и воспринимал их в буквальном смысле. Потому что в них содержится очень страшная для тебя информация.
— Страшная, — механически повторил Тано. — Страшная…
