ленностью выражено это в записи на 2 января в «Круге
чтения»: «Одно из самых грубых суеверий есть суеверие
большинства так называемых ученых нашего времени о
том, что человек может жить без веры».
9
Христианство было и остается основой развития рус-
ской культуры. Именно «вера» для Толстого — это позна-
ние смысла жизни чрез Бога. В той же записи на 2 января
Толстой поясняет: «Сущность всякой религии состоит толь-
ко в ответе на вопрос, зачем я живу и какое мое отношение
к окружающему меня бесконечному миру. Нет ни одной
религии, от самой возвышенной и до самой грубой, кото-
рая не имела бы в основе своей этого установления отно-
шения человека к окружающему его миру».
Учение Толстого вызывало немало ложных трактовок, попыток использовать его в интересах собственных убежде-
ний. Даже не касаясь работ В. И. Ленина, стремившегося
трактовать идейное наследие писателя применительно к за-
дачам «пролетарской революции», укажем хотя бы на весь-
ма субъективную трактовку Н. А. Бердяева, увидевшего
в творчестве Толстого разрушительное начало, привед-
шее, вопреки учению о непротивлении, к революции.
«Толстой, — писал Бердяев, — идеализировал простой на-
род, в нем видел источник правды и обоготворял физичес-
кий труд, в котором искал спасения от бессмыслицы жизни.
Но у него было пренебрежительное и презрительное отно-
шение ко всякому духовному труду и творчеству. Все острие
толстовской критики всегда было направлено против куль-
турного строя. Эти толстовские оценки также победили в
русской революции, которая возносит на высоту представи-
телей физического труда и низвергает представителей труда
духовного... Поистине Толстой имеет не меньшее значение
для русской революции, чем Руссо имел для революции фран-
цузской. Правда, насилия и кровопролития ужаснули бы
Толстого, он представлял себе осуществление своих идей
иными путями. Но ведь и Руссо ужаснули бы деяния Робес-
пьера и революционный террор. Но Руссо так же несет от-
ветственность за революцию французскую, как Толстой за
революцию русскую. Я даже думаю, что учение Толстого
было более разрушительным, чем учение Руссо»*.
В ходе работы над «Кругом чтения» и особенно над пос-
ледовавшими затем книгами «На каждый день» и «Путь
* Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 283—284.
10
жизни» Толстой все больше и больше переходил от изрече-
ний «мудрых людей» прошлых эпох к своим собственным
высказываниям, обращался к своим дневниковым записям, мыслям, высказанным в письмах. Если в «Мыслях мудрых
