Все эти обстоятельства и затруднения заставляли Лабзина устранить свое издание от духовной цензуры, и он успел в этом, хотя и не без некоторых затруднений.
Во второй половине XVIII столетия появилось много сочинений о религии, изданных светскими людьми и напечатанных в частных типографиях. Сначала правительство не обращало на это особенного внимания, видело в них даже некоторый противовес распространившейся тогда философии и учению энциклопедистов, но вспыхнувшая французская революция вызвала иной взгляд на эти книги. В них стали находить попытки к распространению учения, чуждого вере и истинам, почерпаемым единственно из чистейшего учения Иисуса Христа.
Указ 27-го июля 1787 года остановил распространение таких книг, подверг преследованию их издателей, и издание религиозно-нравственных сочинений подчинили духовной цензуре. Но французская революция давно окончилась, политические страсти улеглись, и общество, сознавая, что без религии жить невозможно, стало само противодействовать распространению безбожия.
В то время, когда Вольтер и его последователи наводняли Европу множеством антирелигиозных книг и рассылали их всюду за самую дешевую цену, в той же самой Европе составлялись общества с целью таким же способом подкреплять истины христианства. В Голландии образовалось «Общество для защищения христианской религии», которое ежегодно предлагало задачи и выдавало премии за защиту и объяснения христианства. В России, хотя и не официально, масонство получило право на свое существование и, наконец, в Англии, еще в 1795 году, по почину частного человека, образовалось «Библейское общество», членами которого были люди всех христианских вероисповеданий. Несмотря на различие религиозных убеждений членов относительно догматов и правил религии, английское библейское общество действовало с величайшим единодушием и успехом.
С 1795 года и по конец 1804 года оно роздало бедным Библий и Нового Завета более 179.000, других же духовных книг более 500.000 экземпляров.
Таким образом противодействие антирелигиозному учению было начато не духовенством, а людьми светскими, и на этом основании Лабзин просил, чтобы ему было разрешено издавать журнал с разрешения гражданской цензуры. Он опирался на общие постановления цензурного устава, состоявшие в том, чтобы в издаваемых книгах не было ничего противного высочайшей власти, гражданским законам, христианской религии, установлениям церковным, благопристойности, лично каждого и общественной безопасности.
