— Если вы сделаете это, то убьете меня, — проговорила она дрожащими губами. — Послушайте, что я скажу: как только вы сядете на свою лошадь, чтобы ехать к королю, я сяду на Гектора и брошусь в ту страшную пропасть, которая видна отсюда; я не поеду за вами в Лондон. Не беспокойтесь, вас никто не сочтет моим убийцей. Все подумают, что моя взбесившаяся лошадь сбросила меня туда.
— Берегитесь, ваше величество! Обдумайте хорошенько свои слова! — воскликнул Сеймур с просиявшим лицом. — То, что вы говорите, — одно из двух: приговор или признание. Мне необходима ваша любовь; если нет, то для меня один исход — смерть. Мне нужна ваша любовь, но не любовь королевы, милостиво снисходящей к своему подданному, а любовь простой женщины, видящей в любимом человеке друга и властелина. О, Екатерина, поймите хорошенько мои слова!… Если вы желаете снизойти ко мне со своего королевского трона для того, чтобы осчастливить своего подданного, то не делайте этого, лучше молчите и позвольте мне пойти с повинной к королю. Я такого же происхождения, как и вы, Екатерина, и не могу допустить, чтобы любимая мною женщина смотрела на меня сверху вниз. Я могу положить к вашим ногам свою любовь, но не стану склонять голову ни пред кем. Если же вы меня любите, как равная равного, то скажите лишь одно слово — и я всю свою жизнь посвящу вам… Я буду вашим рабом и вашим властелином. У меня не будет ни одной мысли, ни одного чувства, которые не принадлежали бы вам. Будучи даже вашим властелином, я вечно буду у ваших ног, и если вам доставит удовольствие раздавить меня, то я с радостью подчинюсь вашему желанию, так как всегда и прежде всего буду вашим рабом.
Сеймур снова опустился на колени и прижал свое прекрасное, гордое лицо к ногам Екатерины.
Королева наклонилась, подняла руками голову графа и с невыразимым счастьем посмотрела в глаза любимого человека.
— Любите вы меня? — спросил граф, нежно охватывая рукой стройный стан Екатерины.
— Да, я люблю вас! — твердым голосом ответила королева. — Я люблю вас, как женщина, а не как королева, и если даже нам обоим грозит эшафот, то что это для нас?! Мы по крайней мере умрем вместе, и наши души встретятся на небе.
— Нет, не думайте о смерти, Екатерина! — возразил граф. — Думайте о прекрасной, светлой жизни, которая ожидает нас. Думайте о том времени, когда нам не нужно будет скрывать свою любовь, когда мы будем наслаждаться своим счастьем свободно, открыто пред всем светом. Будем надеяться, Екатерина, на милосердную смерть, которая освободит вас от жестокого, кровожадного старика. Как только не станет Генриха Восьмого, ничто не помешает вам сделаться моей женой, моей на всю жизнь. Вместо гордой королевской короны вашу головку украсит прелестный миртовый венок. Поклянитесь мне, Екатерина, что вы будете моей женой, как только смерть Генриха освободит вас.
