— Но для человечества его смерть была бы благодеянием,— прошептал Бертуччио.
— Бертуччио,— строго сказал граф,— принесите воды и обмойте рану.
— Господин граф, я…
— Идите! Повинуйтесь или мы расстанемся с вами!
Бертуччио исчез и скоро вернулся с водой. Дрожа от бешенства, он заботливо обмыл раны Бенедетто, не произнося ни слова. Между тем Гайде развязала парусину, и увидев маленькую шкатулку, тщетно старалась открыть ее. Граф, посмотрев внимательно на замок, заметил:
— По-видимому, тут есть секретная пружина, попробуй открыть моим ключом.
Ключ подошел, крышка отскочила, и граф не мог удержаться от изумленного восклицания при виде золота и банковских билетов.
— Господин, он открывает глаза,— заметил Бертуччио.
— Узнал он вас?
— О, нет, он еще не совсем очнулся.
— Тем лучше, отойдите — он скоро придет в себя.
— Боже! Что это такое? — вскричал Бертуччио, увидев раскрытую шкатулку.— Конечно же, плоды нового преступления!
— Без сомнения,— кивнул граф,— но вот какое-то письмо: может быть, оно объяснит нам эту тайну!
Письмо гласило: «Сын мой, я пошлю тебе это письмо, когда буду навсегда покидать Францию. Ты простил меня, завтра я увижу тебя в последний раз, да благословит и сохранит тебя Бог. Твоя мать, Э.Д.»
Монте-Кристо затрепетал.
— Эрмина Данглар! — проговорил он.— Бедная женщина!
Отстранив Бертуччио, он наклонился над Бенедетто, в красивых, но обезображенных чертах которого читал ужасную истину.
— Бенедетто,— произнес он голосом, проникавшим до глубины души.— Бенедетто, выслушай меня!
Дрожь пробежала по телу негодяя, но он не открыл глаз.
— Бенедетто,— сурово продолжал граф,— ты убийца. Ты убил свою мать. Будь проклят!
На этот раз Бенедетто широко открыл глаза, полные ужаса, и пролепетал замирающим голосом:
— Свою мать… да, да, пощадите!
Монте-Кристо встал, взгляд его встретился со взглядом Бертуччио, выражавшим немой вопрос.
«Неужели ты все еще будешь сострадать ему? — спрашивал глазами Бертуччио.— Изверг убил родную мать! Заслуживает ли он пощады?»
В эту минуту раздалась веселая песня матросов, приближавшихся в лодке к берегу с тем, чтобы забрать своих пассажиров.
— Джакопо,— громко крикнул Монте-Кристо матросу.— Слушай, что я скажу!
Поднявшись в лодке, Джакопо внимателъно выслушал графа, сказавшего ему несколько слов на мальтийском наречии. Вслед за этим один из матросов, прыгнув в море, поплыл к яхте, а Джакопо с остальными пристал к берегу.
— Принесите из грота съестные припасы,— приказал граф.
