— Гайде, страдания принадлежат прошлому а будущность с тобой будет покоем и счастьем. Твои чистые уста должны оправдать или осудить меня.
Тут к ним подошел старый матрос и почтительно спросил:
— Господин граф, вы не отменили решения пристать к Монте-Кристо?
— Нет, Джакопо. Вы останетесь на яхте с экипажем, а Бертуччио с Али проводят нас. Мы остановимся на несколько часов, а сейчас пошлите ко мне Али и позаботьтесь, чтобы яхта поскорее достигла цели.
Джакопо поклонился, и вскоре пришел Али.
— Али,— обратился граф к нубийцу,— исполнил ли ты мои приказания?
Али скрестил руки и наклонил голову.
— И ты знаешь, что рискуешь жизнью?
Али снова наклонил голову.
— Хорошо, можешь идти.
— Ты пугаешь меня,— сказала Гайде, прижимаясь к графу.— Али так предан тебе, и если мы лишимся его…
— Не тревожься, дитя, с ним ничего не случится, если он в точности исполнит поручение.
Яхта неслась по гладкому морю. И при первых лучах солнца перед глазами мореходов выросли скалистые берега острова Монте-Кристо. Гайде стояла, опершись на плечо мужа, любуясь блестящими волнами, между тем как граф Монте-Кристо был погружен в воспоминания.
Десять лет тому назад, Эдмон Дантес бежал из замка Иф. Затем Кадрусс, Фернан, Данглар и Вильфор, бывшие причиной его страданий, все до одного получили по заслугам — возмездие свершилось.
Сокровища аббата Фариа дали возможность Эдмону Дантесу под именем графа Монте-Кристо играть значительную роль в свете, и теперь, когда все его планы мести осуществились, когда предатели были наказаны, в душу Монте-Кристо стали закрадываться сомнения. Фариа сначала хотел употребить баснословное богатство кардинала Спада для объединения Италии, потом он предоставил сокровища Эдмону Дантесу в его собственное распоряжение. Подобло ангелу с огненным мечом Монте-Кристо разил виновных, а теперь…
— 'Господин граф,— раздался голос Бертуччио,— мы сейчас пристанем. Есть еще какие-нибудь приказания для меня?
— Нет, Бертуччио, вы знаете мои приказания Али — и этого достаточно.
Бертуччио удалился с глубоким поклоном, и через минуту был брошен якорь.
Нежно обняв стан молодой гречанки, граф заботливо свел ее в лодку, куда за ними последовали Бертуччио и Али; повинуясь сильным взмахам весел, лодка быстро приближалась к берегу.
Граф на руках вынес Гайде на берег, подозвал Бертуччио и Али, а сам обратился к остальным матросам:
— Вы приедете сюда за нами через два часа.
Лодка отчалила, а граф направился к пещере. Гайде следовала за ним, как в святилище, так как здесь она сделалась женой человека, которого любила больше жизни.
