Во время разговора он постоянно крутил ногами, от чего лесной грунт, прилипший к подошвам ботинок, сыпался на пол. Я пожал плечами, показывая: «Ничего страшного, продолжай, пожалуйста».
— Дело обстоит следующим образом: когда ты принял решение прожить эту жизнь и пройти все приключения, которые мы с тобой прошли, я решил, что буду держаться поблизости. Ведь мы знали, что это, наверняка, будет стоящим приключением, а мы-то понимаем в этом толк. Верно, дружище?
— Эта жизнь была незабываемым приключением для меня, но непонятно, причем здесь ты, — ответил я. — По утрам я медитирую, готовлю пищу, убираю, посылаю любовь и тому подобное. Но ты, похоже, с утра уже успел покопаться в нескольких норах — наверное, в поисках кладов.
— Видишь, в чем дело: ты занимаешься не тем, к чему лежит твое сердце, а тем, чем, считается, положено заниматься, — произнес он и, к моему ужасу, завел песенку. Он стал в такт пению размахивать руками в воздухе и стучать одним ботинком о другой, отчего еще больше грязи посыпалось на пол веранды, покрытый (по его выражению) плиткой «под камень». Казалось, что с него насыпалось больше лесного грунта, чем могло прилипнуть к ботинкам. Видимо, таким образом он развлекался.
У меня все получается,
Ведь я свечусь любовью
и делаю то, что мне нравится!
Все у меня получается,
Всегда все получается!
Я свечусь любовью,
Я делаю то, что нравится,
И у меня все получается!
Я свечусь любовью,
Делаю то, что мне нравится,
И все у меня получается…
— Ой, что ж это я! Совсем забыл, что ты не поешь. Хо-хо-хо, и бутылка Хо, а я делаю то, что люблю, — его рука была поднята в воздух, как у оперного певца.
Было трудно удержаться от смеха.
— Отличная песенка, — похвалил я.
Я свечусь любовью,
Делаю то, что мне нравится,
И все у меня получается!
— Нужно ее для чего-нибудь применить, — произнес я, записывая слова песенки. — Прекрасно запоминается! Есть еще хорошие идеи? — спросил я уже с большим интересом.
— Возможно, — он, ухмыльнувшись, подморгнул.
— И как давно ты меня сопровождаешь? — поинтересовался я в попытке избежать лекции, которую, было видно, он собирается прочитать.
— Почти что с самого начала, — ответил он. — Помню тебя еще малявкой, бегающим по лесу и лупящим палкой по всему, что попало. Бывали у нас времена получше и похуже. Похуже и для меня — я всегда помогал тебе, чем мог. Жаль, что ты меня не видел.
— Почему я сейчас тебя вижу, а раньше не видел?
— Ты сам настоял на этом. Мы договорились, что я буду невидимым для тебя, пока либо ты сам меня не обнаружишь, либо не начнется третья часть твоей жизни, — пояснил лепрекон.
