Не смешно. Хоть до тебя доведись. Хоть до вас, Анна Петровна. Вот если бы с вами такое. Вы бы смеялись? Вот и я не смеюсь. Это у меня так губы свело. Чего рассказывать. Нечего говорить. Стыдно сообщать. Как обычно, читаю свежую прессу. …Больше негде. Где читать? Там в зале жена гладит бельё. В кухне дочь музыкой на кастрюлях занимается. У неё выступление сольное на барабанах в школе. Сын в коридоре велосипед чинит свой. К бабушке собирается за помидорной рассадой. Вдруг треск над головой, а потом по чердаку хряп. Доска наша — и сосновая вся. Мыло не из пуха, хотя и заграничное, но бьёт пребольно. Один знакомый, собрался из мыла гараж строить, дескать, мылится плохо, с трудом. Вода жёсткая. Не боится сырости оно. Сто лет гараж будет стоять. Кто-то сказал, что там они этим мыльцем собак моют. Никто не видел. А вы читали? Правда, значит. Мало ли что напишут — всему верить, так и спать перестанешь на нервной почве. Какая разница, кого они там моют, а кто не помытый живёт.
В зеркало выставился, а на меня мурло с одним глазом глядит. Нос, как у папы Карлы, — сизый и распухший, как банан. Понял, что доска рикошетом лицо испортила, ударившись о сливной бачок. Ксюша говорит:
— Не ходи; на работе всёравно не признают, а узнают, так замучают расспросами.
— Что ты расскажешь? Читал, свежую газету. Она, прошлогодняя. Вот смеху.
— Папа, — вскричал сын, увидев разрушения. — Папа у вас не лицо, а мордодром, на котором произошло крушение мылолётов.
Что сказать — прав ребёнок. Тогда мы решили, что больше талоны не станем отоваривать, а будем дарить на дни рождения родным. На новоселье дарить. Они не именные. Говорят, что ловкие граждане покупают талоны и отовариваются несколько раз. На талонах нет ни корешков, которые могли бы отрывать, никто их не погашает. Писали в газете, что один пионер, собирая макулатуру, обнаружил пачку талонов и подарил их родной школе. Теперь дети в столовой кушают сладкое и на первое и на второе. Можно сделать талоны именными, которые действительно по предъявлению паспорта, но это кому-то невыгодно, поэтому и не всегда хватает сахара на предъявленный талон.
Ещё в своё время великий Хаджа сказал, что, сколько ни толкай талон в чай, сладким не станет.
— Сахар — далеко не мыло, — сказала Ксюша, забинтовывая мне голову. — Талонов на мыло хватает, а на сахар… Талонов хватает, а сахар, распределённый на него, куда-то уплывает. Зачем нам эта Каталония? Гарантия. Но фиктивная. Пропадает сахар, тает доверие к талонной системе распределения.
