— Пустомеля ты, Шурка! — заворчала Анисья. — Это новый мальчонка у нас.
Серые глаза погрустнели.
— Значит, ты «челночок» новый? А звать как?
Вася мучительно покраснел. Непрожеванный кусок лишил его возможности разговаривать.
Анисья пришла на выручку:
— Васей зовут. Не приставай ты, дай человеку спокойно поесть!
Но Вася уже оправился:
— А почему я «челночок»?
— Видал когда-нибудь, как бабы ткут? — вместо ответа спросила Шура.
— А-а, понял! Это значит туда-сюда бегать?
— Понятливый! — рассмеялась Шура. — Только я не с обиду тебе сказала. Я сама-то знаешь кто?
— Не знаю.
— Веретено! — рассыпалась звонким веселым смехом Шура.
— Горничная она, — объяснила Анисья.
В кухню вошел среднего роста щуплый парень. Не снимая шапки, вихляющей походкой подошел он к столу и уселся на лавке напротив Васи.
— Ух ты, да ах ты! Весяло у вас. Разрешите канпанию составить?
Шуру сразу как будто подменили. Она враждебно взглянула на парня.
— Не посиделки у нас тут, а вы нам не компания! — оборвала она и, повернувшись на каблуках, вылетела из кухни.
Парень выпучил на Васю злые желтые глаза. «Как у кота», — неприязненно сравнил Вася.
— А хороша тебе работка попалась! — подмигнул парень и заорал: — Кончай оладьи жрать! Пшел на двор!
Вася растерянно отодвинул недопитую чашку. Анисья придвинула ее к нему:
— Допей и поешь. Чего ж ты один только оладышек съел?.. Ох, Петр, ненавистный ты человек! Кому пожадовал, протри глаза-то!
Парень вскочил и многозначительно ухмыльнулся:
— Таровата ты, Анисья, чужим добром. К слову придется, обязательно похвалю хозяину твою доброту!
Вася встал.
— Спасибо, тетя Анисья, я наелся. — Щеки его горели, как нахлестанные. Обида, нанесенная вихлястым парнем, не была похожа на обычные обиды, которые Вася получал от взрослых и которые все мальчишки воспринимали как должное. В словах парня, в его ухмылке Вася чувствовал другое — чему еще не знал названия, но против чего гневно восставала его гордость.
Вася никогда не лез за словом в карман, и сейчас едкая насмешка готова была сорваться с языка, но... «Мука вся», — вспомнил Вася робкие глаза матери, неумелое балагурство отца и крепко стиснул зубы.
— Пошли! — приказал Петр и, пропустив Васю впереди себя, толкнул его в спину. — Иди, иди, шевелись!
— Вася, постой! — крикнула вбежавшая Шура. — Хозяйка велела, чтобы сегодня ты мне помогал.
Вася заметил, как Шура переглянулась с Анисьей и торжествующе посмотрела на Петра.
— А конюшню кто чистить будет? — заартачился Петр.
