Плакал: "Больше не увижу Петергофскую весну...
Как мечтали, брат мой милый, Родину собой прославить!
Не на то отдали силы. А теперь пора ко сну.
Я по памяти рисую зиму русскую в Смоленске,
Осень в нашей деревеньке, летний полдень на Дону...
Здесь же братец все чужое: реки, долы, перелески...
Как мне горько, что не дома, не в России я умру.
Впрочем, cher ami, стреляли мы недаром по чекистам.
Видишь, вот они и сдали. Грядет русский ренессанс.
Книгу ты прочел едва ли на своем пути тернистом
О побеге соловейком. Как использовал я шанс.
Прочти, брат, мне интересно отзыв знать специалиста,
Ее многие читали: Рузведьт, Чемберлен, Де Голль...
Впрочем, в ней они искали приключенья Монте-Кристо,
Ну а ты увидишь сразу, как рвала мне душу боль.
Помнишь Пасху в Петрограде, Апфельбаума ловушку,—
[38] Приказал он офицерам регистрацию пройти.
Мы тогда с тобой решили, что берет он нас на мушку,
Не пошли. С той самой Пасхи
Разошлись наши пути.
Тебя брали на квартире латыши и два еврея,
Дворник рассказал. Их трупы
Он отвез потом в чека.
Потерял тебя я в Смуту. Злое для России время.
А нашел только сегодня. И прошли с тех пор века...
Высылаю тебе книгу. Дай ее прочесть и внуку.
Смотрит с карточки мужчиной он в сбои тринадцать лет..
Бедный дедушка! Не понял он тогда простую штуку:
Не пришла на Русь Свобода.
До сих пор ее здесь нет.
Изгнан был отец с работы. Мать уволили за книгу.
Хоть ее и не читали; Не видали никогда.
"Сын,— сказал отец,— прорвемся! Покажи в кармане фигу,
Найдем новую работу.
Это горе — не беда.
До войны бывало хуже: нас не брали в институты,
[39] А евреи шли потоком, без экзаменов туда.
Вот тогда мне выпадали, сын, тяжелые минуты,
И еще в войну. А это —
Не беда, а ерунда."
Не прочел я книгу. Письма
Брата деда из Парижа
Будят память, как отрывки.
Строки длинного письма.
А теперь уж не дополнишь. Никогда а не увижу
Лейб-поручика лихого и опасного весьма.
В Сен - Буа он спит. В могиле. Пухом будь ему земля.
Как его любви к России...
Не хватает у Кремля!
Воздух пахнет Смутой, кровью и тоской.
Я на перепутье. Выбор не простой:
Повернешь налево —
Продотряд, чека, —
Выгребать заставят хлеб у мужика.
Жидо-комиссары, нет на них креста!
Я на этом хлебе
Вижу кровь Христа.
Повернешь направо — золото погон, —
Российская слава — незабытый сон.
Если путь не выберешь, — здесь найдешь конец:
Слева ли, да справа ли, —
