— И это было все?
— Пойди, спроси остальных! Будь это наша, заключенная, мы бы ее исколотили, но ее… Кто она, вообще? «Наседка» ФСС?
По дороге в барак я встретила Гретл Мак и несколько «военных» девушек. Они мне сказали, что решили прибегнуть к «воздействию».
Нужно было действовать и действовать срочно.
К тому времени я уже работала, по своему собственному желанию занимаясь с инвалидами, уча их разным кустарным ремеслам. Капитан Шварц зашел и в мою комнату и застал меня и моих подруг за кройкой и шитьем. Он с интересом рассмотрел разные вещички и даже как бы похвалил.
В нашей комнате царил невозможный беспорядок. Постели дыбом. Одеяла разбросаны, наши личные вещи тоже. Посередине пола — «корпус деликти» — лужа.
Буцина сидела за столом и что-то жевала. Уже с порога я встретилась с ней глазами. Это были не взгляды, а острые шпаги. Было ясно, что разговаривать нам не о чем. Идти к фрау Йобст, к киперу? Нет. Я предпочла, перескочив через все инстанции, обратиться прямо к «пен-офисеру», к капитану Шварцу.
Он сидел в своем малюсеньком, как кубик, барачке, который поставил на аллее между воротами в женский блок и входом в ФСС. Я постучала.
— Херейн марширен! — ответил его голос. Вошла. Увидев меня, он вдруг улыбнулся хитрой улыбкой и сказал: — А-а-а! Что-нибудь уже случилось? Не говорил ли я вам, что придет время, когда я вам понадоблюсь? Альзо? Ну, садитесь.
— Кэпт'н! Мне очень неприятно… Я боюсь, что вы подумаете…
— Я привык думать после, выслушав, что мне хотят сказать. Итак?
Было мучительно тяжело рассказывать все, от приезда Элизабет Бунины и появления ее в нашей комнате и до сегодняшнего дня и «мокрой демонстрации».
— Уэлл! — протянул капитан.
— Это не жалоба, кэпт'н. Мы не жалуемся. Мы не вмешиваем англичан в наши внутренние дела. В этом отношении мы не отстаем от мужчин. Не будь она…
— Еврейкой, — вставил Шварц, — вы бы набросили ей ночью одеяло на голову и… «дали жизни». Кажется, так говорят по-русски?
Я молча опустила голову.
— Видите, — начал он любезно. — Когда я вез Буцину в Вольфсберг по особому распоряжению, я знал, что произойдет скандал. В первый же вечер, прежде чем определить ее в какую-либо комнату, я советовался с фрау Йобст и сержант-майором. Мы просмотрели списки женского блока, и я узнал короткую характеристику каждой комнаты и ее «штубенмуттер». Мы выбрали вас. В вашем помещении нет «партейгенноссинен» (членов партии). Ваша комната имела другой дух. Простите за то, что мы вам сделали «испытание огнем». Я знал, что когда-нибудь лопнет терпение, и произойдет инцидент…
