На другой и на третий день повторилась та же картина. Но человек в борьбе за хлеб неукротим. В конце концов животные покорились, и дело пошло на лад. Сев хоть и не в сжатые сроки, был все же произведен.
Петька и Васька ночевали в поле. Практичный Васька тотчас же оценил выгодную сторону такой ночевки. Во-первых, дома их не ждали никакие блага и, стало быть, спешить туда нет никакого резона; во-вторых, оставшимся на ночлег варили на полевом стане какой-никакой ужин, а Лысенка могла пастись тут же, неподалеку, на склоне балки, где высыпала молодая травка. Капля, командовавший на севе, к концу посевной возвел Петьку и Ваську в чин ударников, привез из школы новые пионерские галстуки, которые теперь пламенели на их тощих шеенках, поначалу пугая коров и приводя в свирепую ярость забредавших сюда изредка бугаев, соскучившихся без своих невест. Посевная кончилась, ее сменила кампания прополки, так что ребятишкам незачем было возвращаться домой. Лысенку до самой зимы они передали на попечение взрослым, потребовав лишь две кружки молока ежедневно. От осота да молочая Петькины и Васькины руки вспухли, покрылись кровавыми мозолями и по ночам нестерпимо зудели. Поутру, однако, мальчишки надевали свои красные галстуки и шли, купая босые ноги в росе, полоть пшеницу, подсолнухи, просо. Ночью, перед тем как заснуть, Петька глядел в далекое, усыпанное звездами небо и мечтательно шептал:
– Во-о-он, видишь, Вась, ковшик такой... Видишь?.. Это называется Большая Медведица... А вон та... яркая-преяркая, голубая-голубая звездочка... Это Венера... А во-о-он красная, как кровь, – видишь? – это Марс!
– Враки, – бубнил свое засыпающий Васька. – Медведица – это зверь. Помнишь, по селу еще у нас водил цыган медведя? Чего бы ему вздумалось лезть на небо? Крыльев у него нету...
– Чудак ты, Васька! Это назвали только так...
– А зачем назвали? Ни капельки не похоже!
Петька ненадолго умолкал, размышляя: «В самом деле не похоже. Васька прав. И почему Венера?.. Ах, знаю: Венера – богиня красоты. А Марс? Марс – бог войны, и потому он такой красный, кровавый. А вот почему Медведица – не знаю. Спросить надо в школе». Затем расталкивал Ваську и снова показывал на небо:
– Видишь, Вась, много-много звезд. Зовут их знаешь как? Млечный Путь! Правда, красиво?
– А почему так – Млечный?
– А потому... погляди-ка, будто кто бочку молока на небо вылил. Оно и потекло... Правда, похоже?
– Нисколечко. И все это враки! – Васька поворачивался на другой бок, прятал голову в пиджачишко, как бы говоря Петьке: «Плевать мне на твои звезды. Дай ты мне поспать Христа ради. Завтра осот голыми руками дергать. Это тебе не Млечный Путь!»
