Элиот потерял дар речи.
Несмотря на то что квартиру заполняли книги, это были в основном заплесневелые пьесы прошлого века, засушенные истории, толстенные технические справочники и биографии людей, до которых никому никогда не было никакого дела.
Книга, которую он держал в руках, была… запрещенной.
Существовало правило номер пятьдесят пять. «Никаких фантазий».
— Это классика, — объяснила бабушка и положила руки на плечи внуков — наверное, хотела их подбодрить. — Не первые издания, но все же напечатанные в девятнадцатом веке, так что обращайтесь с ними аккуратно.
Элиот в восторге смотрел на свою книгу. Он видел ссылки на нее в комментариях к величайшим литературным произведениям. И в общем, представлял себе, о чем говорится в книге. Это было нечто такое, чего у него прежде никогда не было: научно-фантастическая история, в которую он мог совершить побег.
Но если Герберт Уэллс считался «классикой», быть может, со временем ему позволят прочитать Мэри Шелли и Эдгара Аллана По?
Элиот заглянул в глаза бабушки, чтобы понять, не шутит ли она, всерьез ли все это. Вчерашнего резкого, непостижимого взгляда не было и в помине. Похоже, она была рада тому, что ему понравился ее подарок… Но ее это явно тревожило.
— Потрясающе, — проговорил Элиот. — Просто супер. Спасибо большое.
— Спасибо, бабушка, — сказала Фиона и прижала к груди книгу Жюля Верна.
Тонкие губы бабушки тронула сдержанная улыбка.
— Пожалуйста. Этот год — особенный для вас. Вы растете быстрее, чем я ожидала.
— Кто-нибудь хочет торта? — спросила Сесилия.
Бабушка обернулась, посмотрела на нее и прищурилась.
— Я… я просто подумала, — прошептала Сесилия. — Разве не самое время поесть?
— Да. Пожалуйста, принеси нож, — немного подумав, разрешила бабушка.
Сесилия кивнула и поспешила в кухню.
— А теперь, — сказала бабушка, — прежде чем уйдете на работу, откройте пакеты с другими подарками.
Элиот и Фиона переглянулись. Это было очень странно. Бабушка преподнесла им такие роскошные подарки, а теперь, оказывается, им полагалось что-то еще?
Но Элиот не собирался ничего спрашивать. Лишние вопросы раздражали бабушку, а ее хорошее настроение было недолгим, как радуга во время шторма.
Элиот схватил второй бумажный пакет. Он был легким и мягким. Наверняка что-то из одежды.
Вернулась Сесилия со стопкой салфеток и длинным поварским ножом. Все это она аккуратно положила на стол и устремила любящий взгляд на Элиота и Фиону.
— Ну, давай, — сказала ей бабушка, раздраженная паузой, и подняла фотоаппарат, чтобы сделать еще один снимок. — Разрежь торт, пока дети…
