Вчерашние поцелуи, ощущение ее гладкой кожи под пальцами, тепло ее дыхания — все это разожгло в нем желание такой силы, что Мак почувствовал, что не сможет это вынести и потеряет сознание. Он перехватил вчера ее взгляд в сторону двери недалеко оттого места, где они стояли, и догадался, что это дверь в ее спальню, он из последних сил удерживал себя, чтобы не схватить ее, не забежать с ней в спальню и, бросив ее на кровать, не сорвать с нее это красивое атласное платье. Прежде он проделывал это, и Изабелла в те времена сдавалась ему со смехом.
Мак обмакнул кисточку в темно-коричневую краску и нацарапал внизу картины «Мак Маккензи». Погоня за Изабеллой вдруг показалась ему очень глупой затеей. Мак опасался, что в этой погоне растеряет остатки здравого смысла.
Он бросил кисточку на стол и в этот момент почувствовал едкий запах горения.
Открыв дверь студии, Мак заметил клубы черного дыма из двери напротив. Сорвав тяжелую ткань занавеса, он бросился к двери и распахнул ее.
Пламя расползалось от горы сломанной мебели в центре комнаты, пожирая на своем пути сухой деревянный пол и кучу старых штор. Оно уже охватило мебель, которая еще оставалась целой: резной комод, старый шезлонг, колыбель.
Мак бросился в комнату, и понимая, что все усилия теперь уже напрасны, все равно размахивал тканью, пытаясь сбить пламя. Он слишком поздно заметил происходящее, настолько был увлечен творчеством, а теперь пламя вышло из-под контроля.
— Милорд!
Мак выбежал на крик Беллами и толкнул дверь соседней комнаты, где спали две служанки.
— Просыпайтесь! Вставайте и бегом отсюда! Поторопитесь!
Две девушки, проснувшись, завизжали, перепуганные тем, что их разбудил сам хозяин дома, на котором ничего, кроме килта, не было.
Мак оставил их и бросился в свою студию. С губ срывались все известные ему ругательства, пока он собирал три законченные им картины. Он осторожно составил их вместе, проложив между ними специально сделанную рейку. Конечно, кое-что размажется, но, надо надеяться, он все сможет поправить. Все картины он завернул в простыню и, выходя из студии, наткнулся на Беллами, который поднимался по ступенькам.
Весь холл теперь застилала плотная пелена дыма, огонь добрался до двери в мансарду. Мак закашлялся.
— Мэри и Сэл еще не спускались вниз, — крикнул Беллами.
— Вынеси это на улицу, — сунул ему картины Мак. — А я выведу Мэри и Сэл.
— Нет, милорд. Это вы пойдете вниз. Немедленно!
— Беллами, эти холсты стоят моей жизни. Храни их вместе со своими. Давай, иди.
