Незабываемые ночи | страница 42
Мак прервал поцелуй и отстранился от нее, лишив ее тепла своего тела.
— Нет, — выдохнул он, — этого я не хочу.
— Но ты же хочешь этого, — заморгала ресницами Изабелла.
Внезапный холодок, скользнувший по коже, был как пощечина.
— Чего ты хочешь, — чтобы я тебя поцеловала или чтобы выгнала? Уж будь последовательным, пожалуйста.
— Я хочу все, — с горящим взором ответил Мак и провел рукой по волосам. — Мне не нужны крошки.
— Я не могу дать тебе все, — покачала головой Изабелла. — Не сейчас.
— Я знаю. Но пойми, я хочу, чтобы ты была в моей постели и просыпалась рядом со мной без стыда, без сожалений, не выталкивая меня за дверь, чтобы кто-нибудь не увидел. Мне нужно твое доверие, полное и безоговорочное. И пока я не получу все это, я буду бороться.
— A y меня какие гарантии, что ты, сделав меня безумно счастливой, потом не умчишься куда-нибудь опять? — звенящим от смущения голосом спросила. Изабелла. — Как это повторялось уже много раз, когда ты оставлял меня одну, потом возвращался несколько недель спустя, ожидая прощения.
Мак снова приблизился к ней и обхватил ладонями ее щеки.
— Я знаю, как плохо поступал с тобой. И снова и снова наказывал себя за это, поверь мне. Если от этого тебе станет легче, то знай, что после того, как я бросил пить, первые месяцы были для меня адом на земле. Мне хотелось умереть, и, возможно, так и случилось бы, если бы не Беллами.
— Мне от этого не легче, — печально заметила Изабелла, — и даже неприятно думать об этом.
— Не волнуйся, я научился пить чай вместо виски. Мне кажется, я уже не могу жить без чая. Беллами находит и заваривает самые экзотические смеси. Он в этом деле мастер. — Мак провел пальцем по щеке Изабеллы, и она ощутила его нежность. — Но я расскажу тебе, почему мне сейчас лучше. Потому что за все эти годы, когда мы жили порознь, никто из нас не попытался искать утешения с другими. Это говорит о многом.
— Мне это говорит о том, что я была слишком подавлена, чтобы опять когда-нибудь доверить свое сердце мужчине.
Мак улыбнулся своей захватывающей дух улыбкой, и Изабелла спасовала. Ему всегда удавалось одерживать верх. Но как — она не знала.
Хотя нет, знала: Мак Маккензи был мастером обольщения.
— Значит, у меня по-прежнему есть шанс. В один прекрасный день ты попросишь меня остаться, Изабелла. Когда-нибудь. И я останусь. Обещаю.
С этими словами Мак выпустил ее из объятий.
— Нет. — Изабелла сложила руки на груди. — Я не должна снова видеть тебя. Не возвращайся в мой дом. Это нечестно.