Когда Изабелла вернулась домой, лакеи ворчали не меньше Эванс, пока носили в дом несметное количество коробок. На столе в холле она обнаружила письмо от Эйнсли Дуглас. Мак еще не вернулся, и Изабелла поспешила в свою спальню, чтобы почитать его.
Она дважды прочла послание и, поцеловав его, сунула в лиф платья.
— Дай тебе Бог здоровья, Эйнсли.
Когда Мак вернулся домой со спящей Эйми на руках, он нашел Изабеллу в детской. Мисс Уэстлок необходимо было решить кое-какие вопросы, поэтому Мак сам принес Эйми, чтобы уложить в кроватку.
Изабелла стояла у окна, смотрела на угасающий день, гладя золотистые волосы куклы, посаженной на подоконник. Мак положил Эйми в кроватку, укрыл одеялом и подошел к Изабелле.
Она не обернулась. Случайный луч солнечного света коснулся ее лица, и Мак заметил, каким грустным оно было. У него разрывалось сердце.
— Изабелла, — коснулся он ее плеча.
Она повернулась к нему с глазами, полными слез, собралась что-то сказать, словно хотела извиниться за слезы, но не смогла, слова застряли в горле. Мак распахнул объятия, и она шагнула прямо в них.
Мак крепко обнял ее, и тут же на нее нахлынули воспоминания.
«Не думай об этом. Не делай себе больно».
Но воспоминания были немилосердными.
Словно все это было вчера, Мак увидел себя заходящим в спальню Изабеллы в доме на Маунт-стрит после того, как у нее случился выкидыш. Он был пьян до такой степени, что еле стоял на ногах, несмотря на все усилия Йена запретить ему пить.
В поезде, следовавшем из Дувра в Лондон, он не выпускал из рук фляжку с виски, чтобы заглушить страшную боль, которая грызла его изнутри. Он никогда ничего подобного не ощущал, даже когда умерла мать. Они не были особенно близки с матерью, он едва знал ее. Отец держал братьев подальше от хрупкой и болезненной герцогини: ревность старого герцога распространялась даже на сыновей. Герцогиня и умерла из-за этой излишней ревности.
Горе, которое пережил Мак в связи со смертью матери, ни в какое сравнение не шло с тем отчаянием, какое овладело им в тот момент, когда Йену наконец удалось втолковать ему, что Изабелла потеряла ребенка и сама находится на грани жизни и смерти. Виски, поглощаемое в огромных количествах, ничуть не облегчало ни чувства вины, ни печали, но Мак отчаянно продолжал напиваться.
Он ввалился в дом и поднялся в спальню Изабеллы. Мак помнил, что нашел ее в кресле у камина, где она сидела с распущенными волосами, с побледневшим и осунувшимся лицом. Когда Мак вошел, она подняла на него красные от слез глаза.
