Рядом с этими двумя великими семитскими божествами нельзя не упомянуть третье, хотя оно вошло в греко-римский пантеон не в эпоху империи, а в далекой древности. Это Мелькарт финикийцев, и греческий Геракл представляет собой лишь один его аспект. Его культ, правда под римским именем, существует столько же, сколько поселения финикийцев и карфагенян; один из известнейших храмов располагался в Гадесе (Кадисе). Италию и Грецию классический образ сына Алкмены вполне устраивал; но в результате теократии так называемый тирский Геракл тоже вошел в число тамошних божеств. Ему посвящена надпись времен Галлиена, найденная на юге Италии, подобно тому, как в наше время на многих алтарях встречаются названия и копии чудотворных икон.
Все вышеизложенное отнюдь не преследует цели дать правдивый и жизнеподобный очерк религиозной ситуации в Малой Азии и Сирии времен поздней империи. Конечно, соотношения чрезвычайно различались, в зависимости от того, насколько в той или иной области сильно было влияние греков. Печальную картину являют великолепные храмы греко-римской архитектуры, возведенные в честь какого-нибудь бесформенного азиатского идола. Изящнейшие и прекраснейшие служили самым уродливым, так как храмовая администрация располагала достаточным количеством земли, денег и пожертвований, чтобы строить величественные и роскошные здания. Крепнущие суеверия приводили все больше малоазийских греков и римлян к жертвенникам восточных богов, и даже только что народившихся, если их служители имели достаточно бесстыдства. От Лукиана мы знаем о шарлатане II века Александре, который со своим маленьким змеиным богом одурачил сперва наивных пафлагонян из Абонутейха, а потом и всю Малую Азию, включая видных римских чиновников.
К сожалению, удовлетворительных известий касательно позднейшей истории храмовых администраций, которых, по сведениям Страбона, во времена Августа насчитывалось отнюдь не мало, крайне недостаточно. Неясно даже, какие отношения существовали между военной и торговой аристократией в Пальмире и огромным храмом Солнца с его сокровищами. Сколько руин римских построек на Ближнем Востоке осталось безгласными! Стоит только назвать величественную Петру в Аравии и многоколонный город Геразу восточнее Иордана, места, которые едва ли запомнили бы по произведениям писателей времен империи, если бы их одинокому величию не поразились современные путешественники.
Появление в римском пантеоне ближневосточных божеств означало только новые суеверия и более широкое распространение их ритуалов; ничего нового в культурном плане Риму они не дали. Однако с египетскими богами дело обстояло иначе. Им сопутствовало древнее почтение греков к мудрости египетских жрецов, которые, как считалось, обладали равно совершенными познаниями в теологии, астрономии, естественной истории и медицине, а также могли предсказывать будущее. Здесь этим занимались не сумасшедшие скопцы, а жреческая каста, которая некогда диктовала свою волю фараонам и их подданным и оставила после себя огромные памятники.
