Пойгин слушал Рыжебородого и не мог понять: как всё-таки относиться к его словам? С одной стороны, они ему были приятными, да, это были хорошие слова, с другой стороны, его не покидало чувство подозрительности, мучило ожидание подвоха.
– Совершив подъём красного флага в твою честь, Пойгин, мы теперь торжественно вручим тебе наши подарки – карабин и патроны к нему. Пусть тебе всегда сопутствует удача в охоте!
Дети положили карабин и патроны у ног Пойгина, а Рыжебородый опять заревел в трубу. Потом дети вдруг все вместе запели громкую песню. Пойгин ещё ни разу не слышал, чтобы много людей пели одну и ту же песню вместе. Ведь у каждого человека своя песня, и никто другой не должен её петь, если он не хочет навлечь на себя злых духов. Однако дети пели общую песню. Как понять, хорошо это или плохо? Дети пели громко и дружно, и было видно, что им это очень нравится.
Когда дети наконец закончили петь, Пойгин поднял карабин, внимательно оглядел его и сказал в наступившей тишине:
– Я не могу принять подарок.
– Почему? – удивлённо спросил Рыжебородый.
– Я пока ещё не понял, что тут происходит, и не сделаю ли я дурного дела, приняв подарок. Я благодарю, но карабин не возьму…
– Тогда поступим так, – Рыжебородый задумался, соображая, как найти выход из затруднительного положения. – Поступим так, – повторил он. – Я карабин спрячу. Но он твой. Ты заберёшь его, когда поверишь нам, когда поймёшь, что, кроме добра, мы ничего не желаем.
– Дело твоё, – не сразу ответил Пойгин. – Я хотел бы поговорить с детьми, но без пришельцев.
– Хорошо, разговаривай с любым из них и со всеми сразу, как тебе захочется, – с готовностью согласился Рыжебородый.
Пойгин провёл с детьми целый день. Начал он с ними разговор ещё там, у высокого шеста, едва ушли Рыжебородый и Тин-лилет.
– Тебя как зовут? – спросил он у мальчика, у которого был странный двойной бубен.
– Омрыкай – Маленький силач.
– Не потерял ли ты тут свою силу? Розовощёкий крепыш шмыгнул носом, улыбнулся,
так что почти исчезли его узенькие весёлые глазёнки.
– Мы здесь прыгаем, бегаем, чтобы стать ловкими, – ответил он и добавил не без важности: – Физкультура называется.
Повернувшись к девочке, одетой по-мальчишечьи в кухлянку, Пойгин спросил:
– Верно ли, что тебя заставляют говорить по-мужски?
– Только когда читаю букварь, говорю по-мужски. Букварь по-женски разговаривать не умеет, – ответила девочка.
– Что такое букварь? Можешь ли ты мне его показать?
– Пойдём, покажу.
