Кэргына молчала, глядя на отца печальными глазами. Как она похожа на Кайти: такие же белые-белые зубы, такие же мягкие глаза.
– Почему молчишь? – нарочито ворчливо спросил Пойгин, чувствуя, как вдруг ему стало жалко расставаться с дочерью. – Я знаю, о чём ты думаешь. Хочешь, скажу?
– Скажи.
– Ты думаешь: что же это Антон будет сидеть возле тебя и ждать, когда ты умрёшь? А если ты будешь жить ещё год или два? Что ж, он так всё будет сидеть со своей коробкой возле тебя?
Кэргына судорожно улыбнулась, потом заплакала.
– Ну, ну, я пошутил, – растрогался и Пойгин, – перестань плакать. Надоел я вам, очень надоел. Антон не говорил тебе об этом!?
Кэргына закрыла лицо руками, сказала сквозь слёзы:
– Зачем ты так говоришь, отец? Антон любит тебя.. Знаешь, как он тебя называет?
– Как?
– По-своему как-то, я и то не всё понимаю. Знаю только, что в словах тех много уважения к тебе.
– Ну всё-таки? Как говорятся по-русски эти слова уважения? Может, я догадаюсь об их смысле.
Кэргына вытерла слёзы, сделала неопределённый жест рукой, сказала неуверенно:
– Личность – так он говорит про тебя, светлая личность.
– Что такое личность? Слово «светлая» – немножко понятно, это от слова «кэргыкэр», что означает по-русски свет. Что ж, хорошо, что он так про меня думает, признаюсь, мне очень приятно было про это услышать.
– И ещё он тебя как-то странно называет, – Кэргына помедлила, не столько припоминая незнакомое слово, сколько боясь, что не сможет правильно произнести его, – говорит про тебя пи-ло-соф.
– Повтори ещё раз.
– Пи-ло-соф.
Пойгин наморщил лоб, стараясь определить, что же такое – пи-ло-соф. Наконец спросил:
– Как ты думаешь, не таит ли в себе странное слово что-нибудь недостойное, бранное или насмешку какую?
– Что ты! – запротестовала Кэргына. – Антон не может говорить о тебе бранно или насмешливо. А ещё он тебя называет гордым индейцем.
– Это я знаю, – с самодовольной улыбкой ответил Пойгин. – Мне он о том не раз говорил. Рассказывал про племя людское – индейцы называются. Живут там, далеко, на Аляске, и ещё дальше…
Дверь отворилась, и на пороге появился Антон. Как много было связано в жизни Пойгина с этим человеком и с его отцом!
Увидев бубен, прислонённый к шкафу, Антон шутливо сказал по-чукотски:
– Я вижу, у нас сегодня в доме будет встреча восходящего солнца. Правда, над нашими горами его краешек покажется лишь через трое суток. Но если не терпится, можно уже сегодня как следует ударить в бубен.
