– Да, – еле заметно кивнул старпом, заметно погрустнев.
– Я слышал, у нас на борту новые торпеды. «Стрелы Посейдона», кажется? Каковы их возможности?
Старпом тотчас оживился – он был специалистом по торпедам.
– Мы называем их «танцующие торпеды». Эта штучки самые быстрые и умные, – увлеченно стал объяснять он. – Лазерная боеголовка, программированная система наведения… В сопле установлены пластины, управляемые процессором и отклоняющие струю газов в нужную сторону. С их помощью торпеду можно заставить остановиться, зависнув в воде, пойти вбок и даже в обратном направлении.
Он вытащил из нагрудного кармана лист бумаги и стал чертить на нем схему торпеды.
– Торпеда сама может выбирать цель, как собака, стоит только крикнуть «фас». Но главное – то, что на нее можно воздействовать на всем пути ее следования к цели. Правда, только до того момента, пока она не приблизится на расстояние до полукилометра. Дальше она становится неуправляемой. Даже если ее поразят защитные системы цели, образовавшиеся осколки имеют такую энергию, что способны поразить ее самостоятельно… Что вы хотите, – усмехнулся старпом. – Тысяча пятьсот миллиметров калибр…
Он поерзал на стуле, давая понять, что хотел бы уйти. Стивенсон помолчал, запоминая сказанное.
– А сколько понадобится «Стрелам Посейдона», чтобы добраться до цели?
Старпом сдержал тяжелый вздох.
– Ну, – задумался он, – это зависит от расстояния. Если, допустим, две мили, то примерно 5–6 минут.
«Ну, что ж, – подумал Стивенсон, – кажется, это то, что нужно».
Его лицо засветилось от удовлетворения, рот полуоткрылся. Старпом посмотрел на него с сомнением – торпеды «Стрелы Посейдона» еще никто никогда не использовал в настоящем деле.
– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – спросил Грубозабойщиков. – Вы предъявляете обвинение…
– Да бросьте вы, – бесцеремонно, почти грубо перебил его Дроздов. – Мы с вами не на заседании райсуда. Я только заявляю, что совершено убийство. Тот, кто оставил крышку торпедной трубы открытой, несет прямую ответственность за смерть капитан-лейтенанта Микояна.
– Почему вы так уверены, что кто-то оставил ее открытой? Она могла по разным причинам открыться сама. И даже в том случае, если она была оставлена открытой, нельзя же обвинять человека в преднамеренном убийстве из-за халатности, забывчивости или же…
– Владимирович Анатольевич, – возразил Дроздов. – Вы, пожалуй, лучший морской офицер из всех, кого я встречал. Но это вовсе не значит, что вы лучший следователь. Здесь нужен особый склад ума, хитрость, жесткость, изворотливость – а вам этих качеств явно не хватает. Вы говорите о каких-то объективных факторах. Каких?
