Зубринский отрицательно покачал головой и отвернулся. Улыбки как не бывало. В радиорубку заглянул Ревунков и, забрав листок бумаги, отправился к своему столу. Минуты через три он поднял голову и сказал:
– Кто хочет прогуляться?
– Как близко? – спросил Грубозабойщиков.
– Рукой подать! Пять километров точно на восток, плюс-минус полкилометра.
– Нам повезло, – Грубозабойщиков вернулся в радиорубку. – Ну, как там?
– Сигнал угасает. Наверное, садится генератор… Даже моя шестилетняя дочка смогла бы запросто крутить такую машину целых пять минут подряд.
Грубозабойщиков взглянул на Дроздова и молча отвернулся. Они прошли к пульту погружения и всплытия. Сквозь приоткрытый люк в центральный доносились вой шторма, скрежет льда и барабанный стук маленьких острых ледышек. Грубозабойщиков сказал:
– Выразился очень точно… Интересно, как долго будет бушевать шторм?
Двадцатитысячетонный «Тайгер» своим лобастым носом бесшумно раздвигал водную толщу Норвежского моря. Он находился в двухстах милях севернее мыса Нордкап на Шпицбергене.
Армстронг лежал на кушетке в комнате отдыха. Единственным украшением в комнате было чучело орла. Радист вставил в его глаза лампочки, соединив их с диодами, отвечающими за глубину, и глаза орла меняли цвет – темнели при погружении и гасли при подъеме. Сейчас они горели ровным рубиновым огнем.
– Капитан, – захрипел микрофон. Это был вахтенный.
– Да, Вульф, – поднялся Армстронг.
– Есть контакт. По крайней мере, Фактороу так показалось…
– Сейчас буду.
Командир поднялся и направился в акустическую. Неужели «Гепард»? Не рановато ли?..
– Кажется, что-то есть, – доложил Фактороу. – Движется к северу. Расстояние сорок миль. Неожиданно сильный звук. Наверно, прет на всех парусах.
– Идентифицировали?
Акустик крутанул ручку осциллографа.
– Пока нет, – сказал он. – Здесь сильные донные помехи от хребта Ломоносова.
Мерцающий экран радара на сером фоне информационного пульта выглядел глазом циклопа. Зеленая лампочка на панели компьютера мигала – процессор анализировал и классифицировал звуки, полученные гидрофонами на носу и корме лодки. Навигационная система ставила их западнее острова Медвежий – последнего норвежского острова в Баренцевом море.
– Ну что же ты, милая? – пробормотал акустик, крутя ручку настройки гидрофона. – Давай…
Он взглянул на монитор, установленный на его столе. Синусоида с большой амплитудой медленно передвигалась по экрану справа налево. Акустик указал на очень узкую полоску между двумя пиками синусоиды и направил курсор на нее.
