Личные переживания касаются лишь одного конкретного человека и должны принадлежать ему лично. Но человек – «социальное животное», и в его душе есть две сферы деятельности и восприятия: личная и общественная. Социальная сфера, само собой, обуславливается его личностными особенностями, но она также подвержена влиянию группы. Более того, чем проще, чем узнаваемее влияние группы, тем она сплоченнее. В данном контексте не важно, имеет ли эта группа физическую или психическую природу, хотя чисто психические группы, состоящие из тех, кто исповедует одну и ту же веру, принадлежит к одному и тому же ордену или партии, могут при определенных условиях демонстрировать большую сплоченность, чем физическая группа, как, например, семья. Степень сплоченности социальной группы определяется ее природой и стоящими перед ней задачами. Чем важнее для peaлизации целей и задач, которым служит конкретная группа, тесное сотрудничество и прочные связи между ее членами, тем сильнее будет эта группа, как таковая, требовать от каждого своего члена развития качеств, способствующих ее успеху, и тем самым оправдывать смысл своего существования.
Теперь перейдем от общих соображений к предмету нашего исследования – офицерскому корпусу. В чем видели члены его смысл своего существования? К чему они себя готовили? Что было их высшей целью? Ответ можно дать одним словом, полным смысла, – «война». Даже если война действительно служит целям обороны – единственная цель войны, которая приемлема для цивилизованных наций и их правительств, – она все равно остается «последним аргументом». Мы можем осуждать войны в принципе, на рациональной или иррациональной основе, мы можем делать все возможное, чтобы навсегда покончить с ними, но нет смысла отрицать, что война – одно из главных явлений в жизни наций. Это верно для любого времени и любой ситуации. Только признав этот факт, мы можем получить твердую научную социологическую основу для нашего исследования и понять – не с позиции добра или зла, а в свете объективной целесообразности – то, что офицеры называли «неписаным кодексом чести». Более того, чтобы понять это, нам следует рассматривать, как он проявлялся в той или иной исторической обстановке. Мы увидим, что если офицерский кодекс чести соответствует своей неизменной задаче, то по своей сути он должен быть моральным инструментом для достижения победы в некой гипотетической войне, хотя его носители могут об этом и не подозревать.
