— Сюда! — зашипел Вицемир, и мы кинулись за ним.
Боже мой! И тут и там царило оживление, а мы заполошенно кидались то в одну, то в другую сторону. И откуда они все появились? Спутали, блин, все карты! Пока нас носило по пещерам гоблинов, как «Титаник» по волнам, мы окончательно заблудились, и даже защитник засомневался, сможем ли мы когда-нибудь отсюда выбраться. Зато мне от этой беготни стало теплее. Люська огляделась и осторожно заглянула в одну из боковых дверей, тут же от нее отпрянув.
— Что там? — тихо спросила я ее, подавляя чих в зародыше.
— Там гоблинихи с гоблинятами. Наверное, детская, — прошептала она.
Я повернулась к защитнику и спросила:
— Детская в карте указана?
Тот внимательно посмотрел на план и отрицательно качнул головой. В это время за дверью раздался плач, а после послышался успокаивающий голос, который что-то тихо ворковал на незнакомом нам языке.
— Может, пойдем отсюда? — предложила я, почувствовав себя в крайней степени неуютно. — А то, не дай бог, кому-нибудь вздумается выйти из детской.
— Но куда? — всполошилась подруга, глянув на один поворот, затем на другой.
— По барабану. Только подальше отсюда, а там решим, что делать.
Люська резко развернулась и, налетев на Вицемира, чуть не упала.
— Сто чертей тебе в дышло! Стоишь прямо на дороге! — выругалась она.
— А тебе вилы в бок и гвозди в пятки! — парировал тот. — Глаза хоть время от времени разувай!
— Чтоб понизили тебя до самого низшего класса!
— А ты чтоб прыщами размером с яблоко покрылась!
— Хватит! — шепотом заорала я на них. — Нашли время отношения выяснять! Сейчас своим спектаклем столько народу соберете, что Пугачева обзавидуется!
Люська с Вицемиром замолчали, и мы продолжили свой путь в неизвестность. Примерно через полчаса ходьбы мы увидели некоторое подобие камер для заключенных.
— Вот и до темницы добрались, причем добровольно, — уныло сказал защитник. — Что-то не густо у них тут с пленниками…
— Ничего, — успокаивающе ответила я, — сейчас камеры нами пополнятся, будет хоть кому иголки под ногти вгонять.
Люська поморщилась от моего черного юмора и ускорила шаг, а я все-таки чихнула. Да-а, простуда начала прогрессировать, а о «Колдрексе» здесь небось никто и не слышал.
Шмыгнув носом, я потерла глаза и увидела в самой дальней камере небольшое синее свечение, не такое, как от факелов. Подруга притормозила, и далее мы стали продвигаться осторожно и медленно. Дойдя до камеры, я осторожно в нее заглянула. В ней, закованный в какие-то светящиеся синие цепи, находился эльф. Люся с Вицемиром тоже в нее заглянули.
