— А мы нет, — гномы так противно захихикали, что у меня возникло вполне объяснимое желание надавать им по шеям.
Короче, вышла тупиковая ситуация. М-да-а… А если у них еще и главный такой же кретин, как эти трое? Тогда пиши пропало. С такими вряд ли можно о чем-нибудь договориться. Хоть караул кричи, только вряд ли это поможет. В это время Вицемир, перехватив у меня эстафетную палочку, продолжил светскую беседу.
— Давайте так, — начал он и взлохматил белый чуб, — вы нас провожаете к своему повелителю, а мы вам, лично вам, раскрываем один секрет.
— А он нам нужен? — спросил противный рыжик, нагло уставившись на защитника. Я смотрю, он один такой разговорчивый, остальные молчат себе в тряпочку, только подхихикивают иногда да саблями своими помахивают, словно чапаевцы.
— Ну, если вам не интересно знать, где спрятано золото Злыря… — с деланным равнодушием протянул снеговик и вздохнул, а гномы аж подпрыгнули. Интересно, о каком количестве золота идет речь, что у гномов при этом известии так глазки загорелись, что никакой пожаркой не потушить! А чернобородый даже меч выронил, правда, тут же подобрал.
— Вы знаете, где оно? — недоверчиво и в то же время с надеждой воскликнули они.
— Знаем! — гордо вскинув голову, ответила Люська, даже не понимая, о чем, собственно, идет речь.
Рыжебородый гном быстро пришел в себя и подозрительно спросил:
— А почему же вы тогда сами не забрали его?
Ну кто его просил все портить! Так хорошо началось!
Я молитвенно сложила руки на груди и, возведя очи долу, пояснила:
— Мы живем не ради материальных благ, а ради духовных ценностей!
— Монахини, что ли? — не поверил он. — А почему тогда при вас ведьминский защитник?
Ох уж этот рыжан! Выведет он меня сегодня, я ведь и глазом не моргну, как пришлепну его за болтливость!
— Почему сразу монахини? — удивленно спросил их защитник. — Белые ведьмы. Они стремятся только к добру и единению с природой. Что им до мирских благ?
— Ага, — кивнула Люся и потупила глазки.
Гномы посовещались-посовещались, и противный наконец-то выдал:
— Мы согласны. Выкладывайте, где золото Злыря, и мы отведем вас к Мокко.
Я нехотя оторвала свой возвышенный взгляд от неба и медленно перевела его на этих прохиндеев, которые, по всей видимости, считают нас даунами.
— А хо-хо не ха-ха? — ехидно вопросила я, презрительно взглянув на их наглые физиономии, а Люська процитировала строки из бессмертных «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.
— Вечером деньги, ночью стулья. Ночью деньги, утром стулья. Утром деньги, днем стулья. Днем деньги, вечером стулья. Я ясно выражаюсь?
