— А что это? — обеспокоенно спросила я, не отрывая взгляда от подруги. Что еще с ней сейчас случится?
— Это лжесмородина. Сильный галлюциноген.
— Сильный что? — спросила Люська, затем как-то странно посмотрела на нас и, бухнувшись на четвереньки, стала меня облаивать.
Ну все, приехали. Прямо хоть намордник ей надевай, чтоб не жрала все подряд!
Люся тем временем вскочила на ноги и, обежав вокруг дерева, завопила:
— Племя «Мамбо-Ямбо»! Долой людоедов! В погоню! Где мой пистолет?
Та-ак… По-моему, это надолго. Я развалилась на траве и стала наблюдать за подругой. Благо, она далеко не убегала.
— Цветы слева, деревья справа, посередине не ходить! — она размахивала руками, неизвестно кого отгоняя, и при этом забавно подпрыгивала.
Я зевнула и прикрыла глаза.
— Танковая артиллерия к бою! — завопила она мне прямо в ухо. — Диверсант? — я ошалело захлопала глазами. — А почему тогда во время боя отсиживаемся в кустах? Вперед! За Родину! — потом Люся завертела головой и спросила: — Где моя вилка? Боже, меня обокрали! Здесь без уголовного дела не обойтись. Подозреваемый, пройдите. — Люська схватила за руку опешившего Вицемира и куда-то его потащила. Защитник испарился, а подруга переключилась на что-то другое и начала резво ползать по кустам.
Полчаса нам пришлось ждать, пока пройдет ее бред. Пришла она в себя так же внезапно. В тот момент жевала траву, вообразив себя лошадью, когда действие ягоды закончилось.
— Это… что это я делаю? — удивилась она, выплевывая траву.
— Ну, вроде ты была лошадью, — ответил ей снеговик и стал кружить вокруг нее, придирчиво ее рассматривая. Интересно, что он надеялся увидеть?
— Лошадью? — Любашины глаза готовы были выскочить из орбит.
— Нет, ты только воображала, что ты лошадь, — успокоил он ее и опустился на землю.
— Но почему?
— А ты еще похватай чего попало в рот, может, тогда поймешь, — хихикнул Вицемир, а к Люсе стала постепенно возвращаться память.
— Пошли, наркоманка, — покачала я головой, поднимаясь с травы и отряхивая брюки.
— Ой, что я несла! — стыдливо сокрушалась Люся.
— А ты все помнишь?
— Частями. Особенно тот момент, когда фашисты наступали, а какой-то идиот в кустах отсиживался.
— Это была я. И я была не в кустах, а просто лежала на траве.
Люся сначала захлопала глазами, а потом захохотала, а я сквозь ее хохот услышала чей-то плач.
— Тише! — шикнула я, продолжая прислушиваться.
— Что еще случилось? — испуганно спросила она, вмиг прекратив веселиться.
