Опыт боевых действий в Корейской войне 1950 – 53 гг. привел к повышению оценки авиации как одного из решающих факторов в современной войне. Поддержание должного уровня ВВС рассматривалось в числе первоочередных задач руководства КНА и страны. С этой целью при заключении в 1961 году Договора о взаимопомощи и оборонном сотрудничестве между СССР и КНДР был подписан ряд дополнительных закрытых протоколов, регламентировавших военно-технические вопросы, и в первую очередь, поставки вооружения и военной техники, обеспечение её эксплуатации и обучение северокорейских военных. Эти меры должны были существенно укрепить намеченные рубежи "параллельного ведения экономического и оборонного строительства", объявленного вождём Трудовой Партии Кореи Ким Ир Сеном на V пленуме ЦК ТПК в декабре 1962 года. Страна, живущая бок о бок с врагом в лице южного соседа, должна была превратиться в крепость, для чего все граждане объявлялись кадровыми военными, при необходимости готовыми встать в строй, а армия, и без того одна из крупнейших в мире, должна была модернизироваться и оснащаться современной техникой, в полной мере отвечая указанию вождя: «Без армии нет ни народа, ни государства, ни страны».
Правда, в полной мере реализовать другую идею вождя о всеобъемлющей опоре исключительно на собственные силы, именуемую «чучхе» (или «помощь самому себе»), в делах военного строительства по известным причинам не представлялось возможным. Приходилось просить о новой военной технике братские страны социализма – СССР, Китай и Румынию.
К концу 60-х гг. на вооружении ВВС КНДР находились истребители МиГ-21 и МиГ-19, а ударные силы были представлены истребителями-бомбардировщиками МиГ-17 и бомбардировщиками Ил-28 (частью – китайской постройки). Постоянный партнёр и поставщик авиатехники Китай не мог предложить отвечающих современному уровню машин, и без того переживая не лучшие времена «культурной революции». За помощью обратились к СССР, и предложенные истребители- бомбардировщики Су-7 оказались удовлетворяющими самым лучшим пожеланиям корейской стороны.
В своё время, в войне 50-х гг., северокорейской авиацией с успехом использовались штурмовики Ил-10, числом около сотни единиц, полноправными наследниками которых теперь должны были стать сверхзвуковые истребители-бомбардировщики. Положительным стечением обстоятельств производивший заказанные самолёты завод в Комсомольске-на-Амуре являлся ближайшим предприятием авиапрома. От границ КНДР его отделяло около тысячи километров – в пределах перегоночной дальности Су-7, что позволяло произвести доставку «своим ходом», вместо обычного железнодорожного и морского транспорта (это был сам по себе едва ли не исключительный в своём роде случай поставки самолётов с завода практически в боевом виде). Тем не менее выполнение корейского заказа началось довольно поздно, и фактически тем сдавались машины последних производственных партий. По всей видимости, причины такой задержки были двоякими: с одной стороны, корейцы какое-то время пытались не поступаться принципами и держаться идей чучхе, довольствуясь пресловутыми «своими силами», для советской же стороны первоочередными считались потребности воюющих стран-партнёров Ближнего Востока и Индии, где буквально было «яичко дорого к Христову дню», в Корее же царил какой-никакой «худой мир» – тот, что лучше «доброй войны». К тому же и дружба с Пхеньяном носила своеобразный характер, не внушавший уверенности, – на памяти ещё был крах отношений с не менее радикальным маоистским Китаем. Как торговый партнёр при заказе самолётов «коммерческого» исполнения КНДР и вовсе выглядела откровенно безнадёжно, давно уже входя в число самых крупных советских должников, и не располагала сколько-нибудь привлекательными ресурсами и возможностями для исправления баланса.
