Дед Вахрамеев, должно, вспомнил про свои приплющенные копейки и сдался. Велел всем снять шапки, покреститься, и мы, значит, поехали.
Около этого самого пруда-то повстречали сторожа, чудного кудлатенького старичишку, ну, в точности похожего на ежа.
Вахрамеев опять же к нему с вопросом насчет Ивана Федоровича.
— Вихрем умчало, с прахом унесло на Торговую, а объездчик по такому случаю выпимши… За старшего на северном участке — я! — выкрикивал кудлатый старичишка и смеялся, как малый, до слез.
— Ты, — говорит ему дед Вахрамеев, — тоже нынче пьяный?
А старичишка смеется:
— Рюмкой, глупая твоя голова, крестьянскую душу не упоишь! От простору, от воли степной пьян я! Купайся, — говорит, — пои лошадей, ходи фертом по земле!
И так разошелся, что стал выплясывать. Пляшет и приговаривает: «Ходи, хата, ходи, печь…»
Поддались мы его веселью и вздумали не только, напоить лошадей, а и покупаться. В самый разгар купанья на тройке серых из лощины выскочил сам хозяин.
Старик глубоко задумался, глядя на нагоревшие угли костра.
— Видать, то, что случилось потом, запомнилось надолго? — вопрошающе взглянул агроном на старика, на притихших ребят.
Подошла Даша с алюминиевыми чашками. Наполнила их укипевшим супом.
— Красноречивы. Суп-то в кашу обернулся! Пока горячий, ешьте… Ребята, старым, может, охота поговорить, а вы ешьте на здоровье.
Даша ушла, но ребята не потянулись за ложками. Встал и агроном и, достав из кармана металлический складной метр, топтался на месте.
— Вы это правду сказали: запомнилось накрепко. Надо, чтоб и они знали и помнили про это, — указал старик на ребят. — Хозяин-то, Иван Федорович, был в сером дорогом костюме, а усики — черненькие, подбритые. Косматый старичишка хотел взять всю вину на себя. Штаны расстегнул… А хозяин ему с усмешечкой: «Нашел, чем удивить. Твою спину, — говорит, — наизусть изучил». Попробовал было за всех ответить старик Вахрамеев.
— Спроси с меня, — говорит, — мы ж не одинаковые!.. Я — старший… Вот есть совсем парнишка, — это он про меня.
Иван Федорович, покатываясь от смеха, говорит:
— А я вас всех под один цвет, потому что все вы сволочи. Везете чужое… Хозяин ждет нефть. Жалко хозяина, а то бы заставил вырыть яму, слить в нее из бочек да и выкупать вас!.. Нет, — говорит, — я нынче не злой, хочу пошутить…
— Нацедите-ка, — говорит, — из каждой бочки понемногу, а я вас для первого разу только покроплю.
И кропил, сам кропил, как поп на водосвятии, травкой этак по голым макушкам. Потом травку-то отшвырнул и велел всем выстроиться.
