— Штука баксов в месяц, и я весь ваш, — кратко высказался специалист, явившись впервые. — Мы тут весь порт держим. Если что — любого распилим на составные части.
Матвей хотел было вручить немногословному бандиту коробку лучшего белого, но тот с достоинством отказался.
— Я не пью, — подмигнул он. — Я курю.
Дали рекламу — и стали торговать. Товар не пошел нарасхват, но все же пошел. А потом грянул парламентский кризис.
Естественно, Матвей в событиях не участвовал, а смотрел по телевизору. Политика, как таковая, его практически не интересовала. Он и в девяносто первом не полез на баррикады. Какой смысл? Надо делать свою работу, а не играть в Робеспьеров. Обе произошедшие с разницей в два года революции, с возбужденными толпами молодежи, с размахиванием флагами, с автоматными очередями по ночам и грохочущими по проспектам танковыми колоннами показались ему фарсом. Демагогические, беспардонные шоу для простолюдинов. Революции, кризисы, реформы и путчи шли нон-стоп, одно представление за другим, гражданам не давали опомниться, — а из сановных кресел глядели все те же постные, изжелта-серые, мясистые физиономии. Имперские морды. Менялись только таблички на дверях их кабинетов. Члены Политбюро перекрасились в банкиров, Центральный комитет Коммунистической партии сделался Союзом промышленников и предпринимателей. Пока романтики бренчали гитарами и бросались под танки — эти, имперские, тихо свинтили старые таблички. Повесили новые. На этом революция завершилась, подарив каждому то, чего он хотел: одним — эмоции, другим — капитал.
Матвей хотел капитала. Он не пошел на баррикады. Нет, в те дни он принципиально приезжал в контору и сидел на телефоне, принимал звонки. Телефон, кстати, отнюдь не безмолвствовал. Не один Матвей в Москве был такой аполитичный. Пока танковые орудия обстреливали Белый дом, бизнес продолжался.
Основными покупателями вина выступали провинциалы, содержатели палаток и магазинов из периферийных городов. Наторговав у себя в Саратове достаточно наличных, эти отважные люди садились в грузовик, брали мешок с деньгами, автомат — на всякий случай — и ехали в Москву за товаром. Прибыв, покупали свежую рекламную газетку, звонили, катались по адресам, загружались сигаретами, презервативами, шоколадными батончиками, одноразовыми зажигалками и спиртом, а на остаток средств прикупали что-нибудь оригинальное — к примеру, французское вино. Потратив сутки-двое на дорогу до столицы, провинциальные коммерсанты не хотели никакого политического кризиса, а хотели — мирно затовариться и поскорее уехать домой.
