— О своем задумался, — мрачно ответил он. — Зачем звал?
Никитин молчал, но смотрел с симпатией. Длинноногая в простыне поднесла Матвею маленькую чашечку и улыбнулась накрашенным ртом. Пришлось вежливо осклабиться в ответ.
Он сделал несколько шагов и неловко, боком, сел на подлокотник дивана — того, где булькала, от удовольствия мелко пошевеливая розовыми ступнями, своим чилимом почти голая любительница дурного дыма.
Кофе оказался растворимым.
— Может, тебе лучше чего покрепче выпить? — спросил Никитин, мгновенно уловив мизер гримасы на Матвеевом лице.
Матвей пожал плечами. Он был готов ко всему. Вот сейчас ловко выскочат из потайной двери два или три тренированных быка, скрутят, потащат в подвал, в хорошо оборудованный звуконепроницаемый зиндан, пристегнут к стене, включат диктофон. И он будет долго, с мельчайшими подробностями рассказывать, как планирует рассчитываться со своими долгами…
— Наташка, плесни ему какой-нибудь отравы, — велел Никитин. — Коньяка, что ли. Или вон текилы.
— Текилу всю выжрали, — вежливо высказалась Наташка, поправляя простыню на богатых бедрах.
— Да? Ну водки налей тогда. Виски. Джину. Что там есть… Не видишь, гость нервничает. Ведь нервничаешь?
— Нервничаю.
— Не нервничай, — Никитин тяжело вздохнул. — У меня в судьбе… кое-какие изменения произошли. Неважно, какие. И я подумал… и решил… списать твой долг. Совсем. Понял, нет?
— Нет, — сказал Матвей.
— Ты, — повторил депутат, — ничего мне не должен. Хорошо уяснил?
Матвей осторожно кивнул и почувствовал, что дрожит. Ему протянули рюмку. Он проглотил, не ощутив вкуса.
В такой острый момент, подумал он, обязательно надо что-то сказать. Что-то уместное. Правильное.
— Ты знаешь, — твердо выговорил он, — я очень переживал из-за этих денег…
— Напрасно. Из-за денег никогда не нужно переживать — и тогда они появляются в неограниченном количестве.
Что-то было в облике Никитина такое, что мешало глазу. Но Матвей, будучи собран и напряжен, как всегда в серьезном разговоре, смотрел в пол и лишь изредка поднимал на своего собеседника взгляд.
Матвей вернул рюмку длинноногой, и та тут же наполнила.
— Э, ты пока подожди его поить, подруга, — вдруг засмеялся Никитин, — у нас сегодня обширная программа.
— А мне без разницы, — хрипло заявила дама.
Матвей вдруг понял. Рукава роскошного махрового халата политикана были пусты и связаны на животе.
— Что с руками?
— Обжегся, — мрачно и кратко ответил Никитин.
Лязгнула входная дверь.
