Вот почему эти несколько человек на корабле твёрдо верили в победу своих идей. Вот почему те, кто им противостоял, слишком хорошо понимали, насколько их борьба бесполезна. И Баллан, падший ангел, тотчас распознал в этих людях прислужников зверя, и с радостью присоединился к ним, готовый служить, самоотверженно и бескорыстно. (Кстати, в этом заключается ещё одно объяснение.) Он предложил им воспользоваться дерьмоедом вместе с уродцем и властью, которую тот приобрёл над толпой. Властью, сделавшей этого отверженного бесспорным предводителем толп, устремившихся в антикрестовый поход под знамёнами бесов. Всё, о чём грезил Баллан — это следовать за ним и внимательно слушать, время от времени нашёптывая в ухо дерьмоеду кое-какие практические советы, и наблюдать, как тот превращает их — поразительно умело и быстро — в нечто эпическое, могущественное, повелевающее людьми.
— Завтра они первым делом захватят «Индийскую Звезду», — китаец окинул остальных испытующим взглядом. — Они уже готовы, просто не знают пока, с чего начать. Единственное, что нужно — как следует их подтолкнуть. Требуется какая-нибудь идея.
— Нам придётся заплатить за провиант и за уголь, — отозвался кто-то из индийцев. — У наших женщин есть украшения, золото, — даже у самых бедных. И даже у нищих из нищих найдётся парочка рупий, отложенных на пожертвования богам. Гроши, разумеется. Но даже гроши, помноженные на миллионы, окупят и уголь, и рис, и воду, без которых не доплыть до Европы. Конечно, всё практически готово, но нужна какая-то зажигательная идея!
— Предоставьте это мне, — усмехнулся Баллан.
Позже Баллан так и не смог решить, что именно произошло: вложил ли он идею в голову дерьмоеда, или тот просто прочёл его мысли. Что уж лукавить, — безграмотный пария, цитирующий Откровение Иоанна, переиначивающий Евангелие, слагающий на ходу легенды, ложащиеся в основу событий, вполне мог оказаться настоящим провидцем, для которого мысли людей, подобных Баллану — словно открытая книга.
А дерьмоед продолжал свою речь:
— Тогда они собрали все свои ожерелья и гребни, браслеты и кольца, и отдали их капитану, говоря: «Мы заплатим тебе, потому что это справедливо. Возьми всё! Ты побывал во всех уголках этого мира. А теперь укажи нам дорогу в рай!»
Толпа зашевелилась, снимая с себя всё, имевшее хотя бы малейшую ценность, ещё до того, как голос пророка затих. Посланцы пророка — нищие — сжимая половинки тыкв в руках, медленно двигались в толпе. Эти несчастные, больше привыкшие к тумакам и насмешкам, нежели к подаянию и сочувствию, попрошайки с руками, вечно и тщетно протянутыми в пустоту, теперь ссыпали к ногам провозвестника горы сокровищ и вновь уносились вприпрыжку в гущу толпы на корявых увечных ногах, отзываясь на крики: «Сюда! У нас! Возьмите ещё!» Немедленно оживились менялы, — всё мигом очутилось у них под контролем. Они создавали цепочки, им подчинялись собиратели ценностей. Самое удивительное, что никто не выразил им недоверия! Глядя на горы золота и монет, возвышавшихся, словно барханы в гигантских песочных часах, каждый ощущал собственную причастность к великой легенде, сотворяемой прямо у них на глазах. Живописуя флотилию лодок с богами у Западных врат, дерьмоед говорил на самом деле о них, о толпе, ожидающей знака. И, назвав имя «Индийской Звезды», пропев о танцующих на палубах людях, пророк возвестил им о том, чего они так страстно желали. Словно по команде, толпа повернулась и устремилась к «Индийской Звезде», ставшей для них путеводной — на пути к вожделенному раю.
