Впрочем, Омедас защищался не столько от студенток, проявлявших к нему интерес, сколько от самого себя. Главное — не смотреть, не давать им ни малейшего шанса, не позволять закрывать за собой дверь, чтобы не остаться с какой-нибудь излишне смелой красавицей один на один в пустом кабинете. Он слышал от коллег слишком много подобных историй. Чересчур много романов начинались так блестяще и заканчивались весьма скверно. Немало преподавательских репутаций было подмочено именно таким образом.
Впрочем, одно дело — знать, а другое — реально противостоять открытому соблазну. Порой Хулио чувствовал себя Одиссеем, слушающим песни сирен, и жалел лишь о том, что некому приковать его к мачте.
Омедас зашел в буфет и сел за стойку. Вскоре к нему присоединился Андрес Ольмо, старый приятель и бывший научный руководитель. Этот тип, как всегда, начал со своей дежурной шутки. Он подошел к другу сзади, хлопнул по правому плечу, дождался, пока тот обернется, а потом попытался схватить с его тарелки бутерброд и откусить от него кусочек. Ученый муж всегда, как ребенок, радовался этому приколу, старому как мир.
Но на этот раз трюк не прошел. Хулио заметил приближавшегося Андреса в зеркале, висевшем за стойкой, и в нужный момент убрал тарелку с бутербродами прямо из-под руки приятеля.
— Ты знал, ты знал! — воскликнул Андрес, явно обрадованный таким поворотом дела.
— Ну, знаешь, рано или поздно даже у крыс вырабатываются условные рефлексы, — с улыбкой заметил Хулио.
Андрес Ольмо был неувядающей звездой факультета. В своем возрасте — а было ему уже под семьдесят! — и при таких научных заслугах он мог позволить себе вести буквально считаные занятия и руководить только теми исследованиями, которые были ему действительно интересны. В общем, Андресу была вполне доступна роскошь заниматься тем, что рано или поздно приносило некоторые научные дивиденды.
— Алисия! — обратился он к буфетчице. — Пожалуйста, кофе с молоком, только молока совсем чуть-чуть и, конечно, темный сахар. Слышишь? Сахар цвета твоих роскошных волос.
Алисия кокетливо тряхнула шевелюрой и немедленно принялась за приготовление кофе.
— Это уж ты загнул, — заметил Хулио. — Волосы у Алисии темнее любого самого черного сахара.
— Ничего подобного, это просто художественное преувеличение, — заявил Андрес гордо и достаточно громко, чтобы Алисия его услышала. — В отличие от научно доказанного факта, что у нашей Алисии просто роскошная грудь.
Та не могла не рассмеяться при этих словах старого профессора, поставила перед ним чашку с кофе и в тон ему заметила:
