Все остальное — фон, пейзаж, окружающие предметы — не потребовало от нее больших усилий. Картина писалась словно сама собой. Несколько мазков слегка заколерованным белым — и готова книга, заложенная пальцем. Еще несколько движений кистью — и на холсте появились доски садовой скамьи, на которой возникли кобальтовые сполохи тени, отбрасываемой деревьями.
Впрочем, вскоре тень осталась лишь на холсте да в памяти Кораль. Солнце поднялось к самому зениту и стало сушить краски быстрее, чем хотелось бы художнице. Кораль стала нервничать.
«Мой спящий принц хотя бы сидит на одном месте и почти не шевелится», — успокаивала себя девушка.
Время от времени она вытирала рукавом пот со лба, а в какой-то момент достала из сумки и надвинула на самые глаза тонкий ободок с плотным козырьком. Художница отошла на несколько шагов от холста, посмотрела на свой набросок и стала нервно покусывать кончик деревянной ручки кисти. То, что она видела, не совсем устраивало ее.
Он проснулся в тот момент, когда Кораль отчаянно сражалась с фоном, пытаясь чередованием серых и зеленых мазков передать игру солнечного света на листьях и ветвях деревьев. Парень чуть сощурился, внимательно посмотрел на нее, затем обвел взглядом окружающее пространство и удивился еще больше. Художники были повсюду! Через несколько секунд он, по всей видимости, вспомнил, что в тот день в парке проходил ежегодный конкурс набросков с натуры для молодых художников.
Кораль продолжала воевать с красками, не желавшими подчиняться, а Хулио тем временем потянулся, потер руки и встал со скамейки. При этом он не выглядел рассерженным или обиженным, подошел к мольберту и шагнул Кораль за спину. Только в этот момент она почувствовала его дыхание у себя за спиной и поняла, что происходит. От неожиданности у нее дрогнула рука, державшая кисть. Один из стволов парковых каштанов на ее холсте оказался рассечен надвое лоскутком неба.
— Очень симпатично, — впервые услышала Кораль его теплый голос.
Девушка поблагодарила за комплимент, но даже не обернулась. Ей сейчас были как воздух нужны любые теплые слова, потому что внутренне она уже была готова сорвать холст с подрамника, швырнуть на землю и хорошенько потоптать ногами.
— Нет-нет, я действительно очень вам благодарна, — сказала художница, оглянулась и улыбнулась ему. — Надеюсь, вы не обиделись?..
— Ни в коей мере.
Он надел темные очки. Кораль повнимательнее присмотрелась к собеседнику и поняла, что этот мужчина вовсе не так молод, как ей казалось, когда она смотрела на него издали.
