— Это вопрос на засыпку? — со смехом переспросила она. — Если я скажу, что, несомненно, являюсь необыкновенной и уникальной, то получится, что ничем не отличаюсь от всех тех людей, которые считают себя особенными. Эти умозаключения наталкивают меня на важную мысль. Наверное, лучше сказать тебе, что я не считаю себя особенной.
— Таким образом, ты выдаешь себя за человека, принадлежащего к узкому кругу избранных, незаурядных, которые себя таковыми не считают.
— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты относился ко мне как к человеку особенному, необычному именно для тебя.
— Такие слова можно сказать кому угодно, любому собеседнику.
— Нет, это я только тебе говорю, потому что ты для меня не кто угодно, а тот самый типичный необыкновенный человек.
Хулио сделал еще глоток и почувствовал, что голова у него слегка закружилась.
— Инес, ты настоящий друг и совершенно необыкновенная девушка. Другой такой быть не может. Я буду повторять, что ты особенная и необыкновенная, даже если мы будем видеться с тобой вдвое чаще.
Инес взяла Хулио за руку и потянула его за собой на танцпол.
Патрисия еще ребенком не столько поняла, сколько почувствовала свою ответственность за женскую составляющую в воспитании младшего брата. Роль заботливой старшей сестры в аранжировке материнского инстинкта, сформировавшегося не по возрасту рано, она исполняла ревностно, с полной самоотдачей. При этом, в отличие от отца, она не желала замечать, что Хулио — человек независимый и самодостаточный — не слишком нуждался в постоянной назойливой опеке.
Личная жизнь у их отца так и не сложилась. По крайней мере, дома он ни с какими женщинами не появлялся. Лишь однажды, покопавшись в отцовском портфеле, Патрисия обнаружила несколько фотографий очень привлекательной женщины — строгий синий костюм, при этом с эффектным декольте! Роберто как-то знакомил с ней своих детей перед тем, как уйти из дома на несколько часов, по его словам, в кино. Роман этот надолго не затянулся, а после разрыва Роберто окончательно утвердился в роли верного вдовца, посвящающего все свое время не поиску новых знакомств, а воспитанию детей.
Самой большой его страстью были шахматы. Когда-то давно, во времена свадебного путешествия, молодая жена купила ему на блошином рынке в Будапеште шахматную доску с набором фигур из полированного африканского кедра. Мягкие и теплые на ощупь, они прекрасно ложились в руку и были, пожалуй, лишь самую малость тяжеловаты для маленькой детской ладошки. Дорожная доска складывалась вдвое. В образовавшейся коробке легко размещались все фигуры. В набор входил и складной деревянный штатив-треножник. В полностью разложенном состоянии он позволял установить доску на высоте журнального столика.
