Глава седьмая
Шахматные клетки: горизонтали и диагонали
Больше всего на свете Диана Альберт не любила вылезать из ванны. Там, снаружи, было холодно, а здесь, внутри, — тепло и весело.
«Вот бы еще посидеть в мыльной пене с толстыми лягушками, плюющимися водой, и заводной черепашкой, так смешно дергающей лапками и пытающейся переплыть ванну от бортика до бортика».
Диане очень нравилось, когда ее купал папа. Он обычно не торопился и не выгонял ее из ванны, пока ей самой не надоедало играть с хлопьями пены и игрушками. Когда за купание дочери бралась Кораль, пены в ванне почему-то оказывалось меньше, да и само удовольствие не затягивалось. Но на этот раз все вышло не так, как обычно. Отец повозился с дочкой в ванной совсем недолго, почти столько же, сколько обычно занимало купание под руководством Арасели. Папа сказал, что у него болит шея, да Диана и сама видела, что он выглядел как-то необычно, зачем-то надел себе на шею этот странный жесткий воротник. О той аварии, которая чуть не стоила им всем жизни, Диана уже ничего не помнила.
Когда малышка вылезала из ванны, ей нужно было обязательно встать на розовую подушечку, чтобы не намочить пол. После этого она всегда поднимала руки и давала папе обернуть себя любимым полотенцем цвета меда. Оно принадлежало именно ей, потому что мама сама вышила на нем три буквы: «Д. А. А.» — Диана Альберт Арсе. Это случилось, когда Диана была еще совсем маленькой. Кстати, пахло полотенце очень вкусно. Арасели говорила, что стирает его с клубничным мороженым, только она прятала это лакомство от Дианы где-то там, на верхней полке шкафчика, так далеко, что и на цыпочках не дотянешься.
У Николаса тоже было свое полотенце. Оно у него синее, и вышиты на нем буквы «Н. А. А.»
— Теперь стой спокойно и не вертись. Дай я тебя вытру, — сказал потом папа.
Диана прижалась лицом к его животу и почувствовала, как мягкое полотенце ласково прикасается к ее волосам и коже.
«Вот у Николаса любимый цвет синий, а у меня — желтый и еще зеленый».
Потом послышалось знакомое жужжание, и в затылок девочки ударила струя теплого воздуха. Иногда ей бывало горячо и чуть-чуть страшно, но сегодня — нет.
«Зеленый и желтый карандаши в моем наборе стали самыми короткими, потому что я пользовалась ими больше всего и чаще других затачивала. Но пока что рисовать ими еще можно. Они лежат в пенале, в котором два отделения, каждое со своей застежкой-молнией. В одном — цветные карандаши, а в другом — простые, вместе с линейками и ножницами».
