Игорь тоже стал ждать. На этот раз Ученого Совета. Не прошло и недели, как все свершилось в полном соответствии с предсказаниями первоотдельской начальницы. Он попал в обсуждаемое в конце Совета “разное”. Особого интереса игорев вопрос не вызвал, и его проголосовали в одной куче с одобрением представленных за рубеж статей, симпозиальных докладов и предполагаемых загранкомандировок сотрудников. Как всегда (или, точнее, как почти всегда - поскольку в редких случаях Директор или ученый секретарь, обычно представлявшие такие вопросы Ученому Совету, голосом давали почувствовать понятливым членам высокого собрания, что в данном конкретном случае поспешного одобрения не требуется; и сбоев на памяти Игоря не было) голосование было единогласным, и уже на следующий день он получил от ученого секретаря пропечатанную гербовой печатью выписку из протокола давешнего заседания. Они свидетельствовала, что Ученый Совет единогласно одобрил предложение рекомендовать Игоря для вхождения в международную редколлегию и даже напутствовал его пожеланием твердо проводить в составе этой редколлегии характерную для наших родных партии и правительства линию на мир, разоружение и интернационализм, а также регулярно знакомить зарубежных коллег с последними постановлениями Политбюро и ЦК КПСС, равно как и с достигнутыми в результате этих постановлений успехами и победами отечественной науки... Уф! Эту замечательную выписку Игорь и отнес в клювике все к той же большой железной двери в стене.
На институтском уровне все было готово. Еще через три дня первоотдельская начальница снова пригласила Игоря в свой кабинет, где и сообщила, что его бумаги со всеми необходимыми сопроводительными документами и даже с подписанным институтским треугольником ходатайством о разрешении международного представительства уже в министерстве, и он должен созвониться по сообщенному ему тут же телефону с неким Петром Федоровичем, который и будет далее вести его дело. На следующий день, в час назначенный (и весь этот бред Игорю вовсе не снился!) он позвонил, куда требуется, и исключительно любезный баритон назначил ему рандеву еще через два дня, объяснив, как лучше Игорю отыскать его кабинет в бесконечных министерских коридорах.
III
Когда в положенное время Игорь оказался в положенном месте, то в уютном кабинетике на втором этаже, с окнами в зеленый двор, его встретил этот самый баритональный Петр Федорович. Он оказался подтянутым мужичком лет сорока пяти при галстуке и в дымчатых очках. Он сразу сообщил Игорю, что находится в полном курсе его дел, постарается сделать все, от него лично зависящее (по интонации, с которой это было произнесено, Игорь понял, что зависит от него немало), чтобы помочь как Игорю лично, так и представительству советской науки в международных кругах в целом, и любезно предложил присесть.
