Как бы там ни было, перефразируя Гашека, можно сказать, что на тот момент в кругу ученых мэнээс Гриша Мамченко стал считать себя равным высшим чинам и требовать от Игоря, чтобы тот подтверждал этот факт как продвижением Гриши по службе, так и предоставлением ему выигрышной тематики и подчиненных сотрудников. Пусть хоть дипломников. В качестве основного мотива для своих требований Грицько выдвигал вовсе не качество своей научной работы, а то, что он работает с Игорем давнее всех, искренне полагая, что все положенные карьерные и другие блага он должен получать просто, так сказать, по выслуге лет. Игорь с этим не соглашался, но Гриша получил неожиданную поддержку, ни много ни мало, от самого Директора, который стал неожиданно упрекать Игоря в зажимании молодежи и даже в ревности, что было уже полным идиотизмом, поскольку своего за Гришей не водилось ни капли и все его достижения полностью базировались на идеях и работах Игоря и других его сотрудников. Впрочем механизм возникновения директорского интереса сомнений у Игоря не вызывал. В какой-то мере, он винил в этом самого себя, понимая, что именно его находчивость обратилась сейчас против него самого.
Дело в том, что как раз он сам и был изобретателем автором забавного подхода к решению многих обычно трудно решаемых у них в Институте вопросов. Схема “неформального” решения самых разнообразных проблем, тщательно продуманная и периодически воплощавшаяся в жизнь Игорем, базировалась на хорошем к тому времени знании институтских порядков и достаточном понимании параноидального склада характера Директора, насколько такой характер вообще можно понять. Поскольку Директором многократно и вполне открыто декларировалась приверженность известному принципу “разделяй и властвуй” в своей повседневной директорской практике, то он постоянно отслеживал все имеющие место конфликты в отделах и лабораториях между сотрудниками и их заведующими или между завами соседних подразделений, чтобы, умело поддерживая их, создавать полезное для него напряжение в системе.
На этом Игорь и играл. Надо ему, к примеру, выбить для кого-то повышение или отправить кого-то на месяцок в импортную лабораторию поработать, так он сам к Директору соваться и не думает - клянчить и унижаться придется безмерно, да тот еще непрерывно будет свои безумные версии проверять на предмет того, почему Игорю именно того надо повысить, а именно этого отправить. То есть, все это относится не только к Игорю, но и к кому угодно другому, если только инициатива не исходит от самого Директора, но Игорю-то от этого не легче и потраченного - и нередко совершенно напрасно - времени жалко не меньше. Вот тут-то его выдумка и начинает действовать. С ведома и одобрения Игоря, тот сотрудник, для которого, собственно, и нужны были это повышение или эта командировка, идет прямым ходом к Директору, добивается приема, намекнув секретарше, что пришел жаловаться на своего непосредственного начальника, после чего Директор принимает его практически немедленно, и в директорском кабинете начинает жаловаться на то, что Игорь именно его притесняет и зажимает, никуда не посылая и никак не повышая, тогда как многие другие всеми этими благами пользуются во всю. Директора просят как отца родного вмешаться, разобраться и заступиться.
