А это “во-вторых” заключалось в том, что от ставшего кандидатом наук Грицько Игорь ожидал каких-то самостоятельных научных идей, тогда как тот или мог делать только то, что ему скажут, или, когда высказывал что-то свое, то это “свое” было таким бредом, что Игорь начинал даже сомневаться в том, запомнил ли Гриша хоть что-то из того, чему его учили. При этом Грицько страшно заботился о том, чтобы каждый кусочек работы, которую он сделал, независимо от его научной ценности, нашел бы свое место в одной из публикации лаборатории, а сам Грицько, естественно, стал бы в этой работе соавтором и пополнил бы свой список печатных трудов. Если Игорь выражал сомнение в ценности добытого материала, то Гриша обижался, упрекал Игоря в недостаточной заботе о молодежи и вообще всячески демонстрировал свое неудовольствие. Еще одной темой его непрерывного интереса были возможные стажировки в зарубежных лабораториях. Вообще-то Игорь был совсем не против посылать своих сотрудников в загранки, давая им возможность и мир посмотреть, и себя показать, и кое-какого барахла для семьи прикупить, но, все-таки, в качестве главной цели видел выполнение хорошей работы. После же того, как Игорю позвонил коллега из одной европейской лаборатории, где Грицько провел перед этим два месяца, так и не сумев по возвращении толком объяснить Игорь, чем он там, собственно, занимался, и в мягкой форме попросил прислать в следующий раз кого-нибудь еще, поскольку доктор Мамченко имеет, по-видимому, другие научные интересы, Игорь с гришиными загранкомандированиями притормозил. Улучшению отношений это, естественно, не способствовало. Как и то, что безграмотные гришины статьи Игорь из лаборатории не выпускал, заставляя зеленевшего от злобы Гришу переписывать их по пять раз, а когда тот однажды со скандалом потребовал одну из них не тормозить, упрекнув вырастившего его из полного дерьма Игоря в научной зависти, то Игорь разрешил, дождался разгромного отказа из редакции и тогда уж перекрыл его писательство намертво, чтобы не навлекать на лабораторию позора. Впрочем, из туманных намеков не сдавшегося Гриши Игорь уловил, что тот пребывает в полной уверенности, что в провале его статьи виновата не его собственная малограмотность, а интриги Игоря, связавшегося с редакцией по каким-то своим каналам и устроившего отрицательную рецензию. На такой бред даже ответить было нечего. Интересно, что при всем при этом Игорь от Грицько избавляться даже не пытался в силу сентиментальной привязанности к первому ученику и ни на чем не основанной надежде на еще не утерянную возможность сделать из него что-нибудь пристойное.
