Когда она, наконец, остановилась, я сказала:
«Но здесь очень красиво. И моя комната, и все место, и очень хорошо все содержится. Восхитительно посетить настоящий замок. Наверное, это было прекрасно в древние времена».
Твердые линии ее лица немного расслабились.
«Да, древние времена, боюсь, Вам кажется, что это очень давно…»
Граф сказал: «Я показывал миссис Марч портрет графини Марии».
«Да, боюсь, что лучших портретов здесь уже нет. Мы пытаемся жить как можно лучше способами, которые раньше казались невозможными. Все лучшее проходит…»
Я опять что-то пробормотала, уже совершенно несчастная от такой целеустремленной печали. Она, наверное, питается ею, и ничего ее так не разозлит, как улучшение положения. Таким людям надо обидеться, чтобы почувствовать себя живыми. Какой-то пережиток, боязнь вызвать на себя гнев ревнивых богов заставляет их бежать даже от намека на счастье. Трагедии им нравятся больше смеха, Лир больше Розалинды.
Я спросила: «А мой муж ничего не сообщал, графиня? Мы договаривались, что он, может быть, сегодня приедет».
«От мистера Марча? Да… Минуточку. Он прислал телеграмму. Вот она».
Она вручила мне телеграмму, которая, конечно, оказалась на немецком.
«Может быть, Вы ее переведете?»
«Тут только сказано, что, к сожалению, он должен отложить приезд. Но есть еще одна, на английском».
Во второй было написано: «Очень жаль не могу присоединиться но свяжусь люблю Льюис». Я уронила ее на стол. Серые глаза графини наблюдали меня с любопытством, я поняла, что мое лицо выражает беспредельное разочарование и взяла себя в руки.
«Какая жалость. Я думаю, он позвонит утром или даже вечером. Спасибо большое… Мне надо выйти и посмотреть, не идет ли мой юный друг. Еще раз благодарю Вас, граф». И я повернулась, чтобы уйти. Не имелось у меня сил объяснять графине что-нибудь про коня.
Но если она и собиралась продолжать разговор, муж не дал ей такой возможности.
«Ты говорила, у нас еще гость сегодня, моя дорогая? Кто он?»
«Еще англичанин. Какой-то мистер Элиот».
Слава богу, я уже повернулась к ним спиной и шла через холл, такого удивления я бы удержать не смогла. Считая часы до встречи с Льюисом, я забыла о его втором воплощении, хотя он и говорил, что, может быть, будет его использовать. Я остановилась, но притворилась, что споткнулась о ковер, и просто пошла дальше к дверям, не оборачиваясь, но и не спеша.
По дороге я услышала: «Он только что звонил. Он может поселиться в комнате (номер я не расслышала), она готова. Нужно сказать Джозефу, когда он вернется. — Она переключилась на немецкий, но, по-моему, я ее поняла. — Он не будет к ужину, не сказал, когда приедет, возможно, поздно».
