Солнце село, но луна ярко освещала деревья и горы. Очень красивая ночь. Бабочки и пчелы заснули. В тихом воздухе скользили летучие мыши. Конь тихо жевал. Мы сели на бревно.
«Теперь будем ждать. Кое-что произошло, и я надеюсь, случится опять. Жди и смотри. Может, это и не случится, и я все выдумала или не права. Слышишь трубы? И как раз луна вышла из-за облака. Тихо».
Сначала я подумала, что ничего не произойдет. От серебряных отважных труб дрожал воздух. Пролетела молчаливая призрачная сова, конь посмотрел на нее, подняв голову. Вальс из Rosenkavalier пробился сквозь сосны, Тимоти послушно сидел неподвижно. Старая голова коня поднялась, шея изогнулась, нога пошла вперед и пегий опять углубился в свой личный церемониальный танец, мягко выбрасывая копыта. Лунный свет заливал луг, разбавляя все цвета своим серебром среди очень черных сосен. Когда конь взлетел, свет подхватил его и долго держал в воздухе, белого среди теней скакуна haute ecole, представителя самой древней линии в Европе. Тимоти не шевелился и замер, пока это не закончилось, и мы не повернулись друг к другу.
«Я права?»
Он молча кивнул. Мне показалось, что он растроган, как и я, но по-мальчишески старается скрыть слабость.
Но заговорил он совершенно нормальным голосом:
«Бедный старик. Но я не понимаю. Никто же не говорил, что от него надо избавиться из-за возраста. Причина — его бесполезность, то, что он ничего не умеет. Помнишь Аннализа говорила, что они пробовали его научить, но ничего не вышло. Конечно, если он приучен к высшей школе, его трудно переучивать, но зачем? Так выезженную лошадь можно выпустить на арену или продать, он даже в двадцать лет немало стоит».
«Может, они не знают, что он это умеет? Даже точно. Они действительно все это говорили, и думают, что он не стоит даже моего внимания».
«Ну и что же получается? Мы должны им сказать, конечно. Они вряд ли…»
«Думаю, не должны. Это конь Фравщля Вагнера. Помнишь, он привел его с собой десять лет назад из чешского цирка. Раз он, владея такой талантливой и выезженной лошадью, никому про это не говорил, значит, что-то тут не так. Он привел коня с собой, ездил на нем, когда никто не видел, молчал и даже не продал его, хотя мог заработать кучу денег. Это, конечно, не относится к тому, что хочет знать Льюис, но все равно Францль Вагнер — часть его головоломки. Он сказал обращать внимание на все необычное, кроме того, совсем неплохо узнать про старого Францля как можно больше. Помнишь, он же изменил фамилию… Не выступал — не хотел показываться на публике. Что если лошадь действительно ценная, а из того цирка он ее украл? Мне кажется, что старый мистер Вагнер — дедушка Аннализы — знал про это, потому что заставил его поменять фамилию и вообще, но другим он наверняка не сказал… Это, наверное, потому что случилось давно, и он умер, но если украл однажды, мог это сделать еще не раз. Может, тут и скрывается тайна для Льюиса? Надо выяснить. Раз он сделал что-то достаточно плохое, чтобы лгать столько лет, связь с ним Поля Денвера становится…»
