– Они еще не разбиты, – возражал Тимур и продолжал преследование.
Он горячо приветствовал племена, вышедшие из укрытий; воинов, кружащихся от радости на конях; женщин, помахивающих руками. Он немного отдохнул, поскольку ему предстояло назначить новых предводителей своей формирующейся армии, примирить участников междоусобной войны, распределить землю, отбитую у монголов, выплатить денежные компенсации семьям убитых и пособия – семьям раненых воинов. Все это время он не слезал с седла, руководя передвижениями кавалерийских отрядов в северном направлении, спеша в те места, где образовались очаги сопротивления.
Ощущая горячее дыхание преследовавших войск, монголы полностью ушли с территории между Амударьей и Сырдарьей. К наследному хану Ильясу, собиравшему тюмены на северной равнине, прибыли два всадника из родного улуса за горами. Они спешились и приветствовали наследника как правящего хана, сообщив, что его отец Туглук покинул земную юдоль и вознесся на небеса. Затем они взяли под уздцы коня наследника и отвели его к юрте.
Поневоле Ильяс отправился в Алмалык, расположенный по дороге в Китай. Бикиджук и два других монгольских военачальника были захвачены Тимуром в плен после единоборств с каждым из них – скоротечных боевых поединков на низкорослых, отчаянно подстегиваемых лошадях. Новый повелитель Мавераннахра был доволен чрезвычайно. Он велел устроить пир для воинов-ветеранов в своем шатре; хвалил монгольских военачальников за верность хану и поинтересовался, что, по их мнению, ему следовало бы сделать с ними.
– Твоя воля решать это, – ответили те спокойно. – Если ты предашь нас казни, найдутся многие, желающие отомстить. Если ты подаришь нам жизнь, то у тебя прибавится друзей. Для нас же все едино – когда мы опоясывались мечами и надевали доспехи, то были готовы к смерти.
Эмир Хусейн убеждал Тимура, что щадить плененных врагов не следует. Однако молодому победителю, лично захватившему монголов в плен и чествовавшему их в своем шатре, больше было по душе дать им коней и отпустить на волю.
Между тем Тимур возвратил себе Шахрисабз при помощи маневра, которому научился у кочевников пустыни. Приблизившись к стенам города, он рассредоточил своих людей по всей округе, велев им передвигаться в любом направлении. Некоторые вошли в раж, срезали ветки с тополей и подняли ими невероятную пыль. Монгольский гарнизон, принявший пыливших всадников за дозорных фуражиров многочисленных войск противника, сразу сдался, и Шахрисабз избежал осады.
