– Вы знаете, с кем вы тут два дня сидели?!.. – воскликнула она.
Смирнов вскочил, как ошпаренный.
– Что случилось?!.. – держась одной рукой за свой стул, он уставился на секретаря. Волосы у него на макушке топорщились, торчали в разные стороны. Ноги, оставшиеся подогнутыми, образовывали вместе странную букву.
Парень, похоже, пребывал в чрезвычайно нервозном состоянии.
– Эх вы, могли бы составить выгодную партию!.. – продолжала секретарь директора радостным возбужденным тоном.
– Какую партию?!.. – вид у Смирнова был наиглупейший.
Замелькацкий наблюдал за Смирновым, за секретарем директора словно откуда-то издалека, из-за какого-то толстого мутного стекла. Тоска его уже достигла какого-то максимума и дальше ему не становилось ни лучше, ни хуже.
– Ваша Ариелла Михайлова – дочь того самого миллиардера Константина Михайлова! Телевизор смотрите?!..
– А что там?
– Он не вылезает из экрана!..
– Ничего себе!.. – Смирнов картинно опустился обратно на стул. Трудно было понять: он сыграл это движение или от известия у него, действительно подкосились ноги.
– Все, Смирнов! Можешь не беспокоиться!.. Только что из под самого вашего окна ее увез большой черный джип!.. Я сама наблюдала! Такая знаете ли недешевая машинка, поблескивающая черными боками... Уволилась!.. Попросила рассчитать ее как можно быстрее, директор пошел навстречу!
На Смирнова стоило посмотреть!.. Видимо, любовная неудача с Ариеллой казалась ему теперь еще более сокрушительной.
Секретарь директора же, напротив, находилась в прекрасном настроении: Ариелла навсегда исчезла, оставив потрясающий повод для пересудов.
– Зачем же она к нам-то устроилась?.. – в этот момент Смирнов, должно быть, вспоминал, как предлагал Ариелле протекцию.
– Капризы миллиардерши! – воскликнула с радостным хохотом секретарь и захлопнула дверь.
Некоторое время просидев в прежней позе, Смирнов вскочил и вышел из комнаты. Около получаса его не было, потом он опять вернулся.
Замелькацкий не обращал на него внимания. В каком-то полузабытьи он продолжал звонить по клиентам, – договорился с несколькими из них на сегодня-завтра, обещая вскорости перезвонить – назначить точное время. И продолжал звонить, звонить... В другом состоянии такого количества звонков он бы не сделал и за неделю. Но тут это занятие становилось единственным его спасением – что бы он делал и о чем бы думал, если бы его не было?!.. Он обзвонил даже те фирмы, которые, в общем-то, и не были и не могли быть их клиентами, – что-то писал при этом на листе бумаги: какие-то закорючки, имена... Наконец, пришлось остановиться. Звонить уже было некуда.
