– Я не хотела ничего тебе рассказывать, но больше скрывать не могла. Ведь папа будет в театре...
– В театре зверей?.. – вдруг встряхнулся Замелькацкий.
– Извини, я над тобой издевалась! Конечно, нет!.. Мы идем в театр Н. Если бы я тебе сейчас все не сказала, ты бы наверное при встрече с папой в обморок упал...
– Да нет... Что ж я...
«Я погиб!» – неслось в голове у Замелькацкого. Он вдруг вспомнил про свою ужасную беду. Ему очень живо представилось все, что ждет его в ближайшем будущем...
Но думал он и о другом: все, что она сказала ему, было для него подобно грому. Не пройдет и получаса, он познакомится с одним из влиятельнейших бизнесменов страны!.. Как-то произойдет это знакомство?!.. Что при этой встрече будет сказано?!.. Миллиардер будет говорить с ним весь вечер...
Поезд как раз подъехал к станции. Он не сразу сообразил, что здесь очередная пересадка. Ариелла потянула его за руку. Они вышли из вагона.
– Сколько времени? – спросила она.
Весь предыдущий ужас с прежней силой вернулся к нему...
Он полез рукой под куртку – часики его были в пиджачном кармане. Добраться было непросто. Наконец докопался и потащил наружу за ремешок... Опять, как тогда, в офисе, когда уронил шпильку от ремешка, от часов отвлекала все более усиливавшаяся нервозность – он сделал неловкое движение и часы вывалились на мраморный пол.
Звука не было слышно, но когда он их поднял...
– Ты разбил их! – вскрикнула Ариелла. И без того большие глаза раскрылись шире. – Почему ты носишь часы в кармане?
– Так... Ремешок порвался.
– Купи новый!.. Сложно купить ремешок?!..
Ладонь, в которой сжимал бедные искалеченные часики была потной...
Пока Замелькацкий не испытывал особенных атак: это было затишье перед бурей, в том, что буря грянет, никаких сомнений у него не оставалось – все, что он узнал в последние минуты, потрясло его, и тем сильнее расползались по его душе страх и неуверенность. Теперь-то, после всего, что он узнал, все будет значительно хуже, чем если бы никаких признаний Ариеллы не было. Основные мучения только предстояли и в их ожидании он как-то успокоился, точно бы сама судьба давала ему передышку: отдохнуть, набраться сил перед главным. Они шли по переходу, кругом была толпа, все толкались... Им предстояло проехать несколько коротких последних остановок до театра.
