Сборник стихов | страница 22



– Боже,
Они Тебя предали,
Но ты остаешься верен
Той любви,
Что их воззвала из небытия
И зажгла над ними солнце и звезды.
– —
Хорошо учиться Божественной любви
У Микеланджело и Виттории Колонны,
Но они тебя покидают
Ради вечной жизни в бесконечном небе.
И тогда обращается твое сердце
Ко всем безрассудным и жестоким,
Что остались с тобой на земле,
Потому что вся земля лежит под небом
И о милости его умоляет.
– —
Вот таков был кардинал Поль,
англичанин,
Жил он в шестнадцатом столетье,
В том самом,
Из которого отвечали пророку Исайе:
– Еще ночь, но скоро утро.
Может показаться,
что все о нем позабыли,
Но подобная мысль —
Жестокое заблужденье.
Даже птичка ценою в пол-копейки
Не забыта у Господа Бога.
Неужели забыт Реджинальд Поль!
Вот он стоит на палубе баржи,
Поднимающейся по Темзе,
И восклицает:
– Миритесь, братья!
У Вселенной одно сердце,
Это сердце бьется в каждой груди!
А они на берегу толпятся,
Смотрят на него с любопытством
И отвечают:
– Для того, чтоб ты это понял,
Вся твоя судьба совершалась.
Пусть же свершится наша,
Тогда и мы это поймем.
И идут навстречу своей судьбе.

Вместо жития

Памяти Т. С. Иваниловой

С лица она не казалась
На ангела похожей —
Простое русское лицо,
От старости всё в морщинах.
И в травах она знала
Не слишком много толку,
Зверобою заварит горсть —
Вот и вся наука.
Но как она их любила,
Как шептала:
Боже мой, Боже!
Сколько же их, сколько!..—
И цветов, и трав,
И этих листьев бесконечных
В небогатых полях
и лесах подмосковных.
В разных краях довелось ей скитаться
Вслед за мужем,
Потом – вслед за сыновьями.
Велика земля, где говорят по-русски,
А Господь Бог – един повсюду.
У Него речей и слов —
Что этих трав и листьев!
И она старалась повсюду
Различить, угадать Его голос.
Но когда ее бедный кораблик
Прибило к Москве огромной,
Стал он слышней и слышней,
И вот зазвучал неумолчно.
И она уходила в Москву,
И громадные улицы
Сами
Приводили ее в те места,
Где люди молятся Богу,
Стоя молятся,
Сидя,
Опустившись на колени,
На разных наречиях, в разные дни,
В одеждах разных.
Одни распахнули настежь
Большие дубовые двери,
Другие в подвалах таятся,
При звуке шагов трепещут.
И все знать не знают чужих,
И своим не очень-то верят —
Но она входила как воздух,
И все ее принимали.
И каждый считал своею,
А почему – сказать не сумел бы.
Разве только душа его знала об этом,
Да язык был давно не в ладах с душою.
Ах как рано зимой в Москве темнеет!
Ах как рано зажигают
Фонари и окна!
Эта долгая темень
Для сердца слаще меда,
Потому что под нею
Затаился свет несказанный.