За правду он погиб,
А значит, и за нас.
И вот поэтому, лишь речь
о «Гамлете» зашла,
Мы стали чуда ждать —
И дождались.
Еще бы!
Согласно непреложному закону,
Кто верит в чудо, тот его дождется.
Кино – не театр.
Там всё на самом деле.
Наш Гамлет неподдельным был, живым,
И звался Иннокентий Смоктуновский.
И в этом дивном имени слились
Прекрасный принц,
бескомпромиссный, чистый,
И долгожданный гений, о котором
Мечтала русская душа.
Да, не мудрец-писатель, не трибун,
Не толкователь Маркса, а всего лишь
Актер.
Из всех даров Господних
Ему достался самый хрупкий дар
И самый горький.
Хорошо поэту!
Ему бумага даже не нужна.
Сложи стихи – и пой!
А ветер их подхватит
И разнесет по тысяче дорог.
Родишься вновь – и даже не узнаешь,
Что эта песня сложена тобою...
Да разве может быть чужою
Та песня,
Что, переполняя сердце,
Тебя возносит над землею?
Кто б ни сложил ее – она твоя!
Сокровище, что всем принадлежит
И каждому —
Придите, пейте даром
Живую воду сердца моего!
А каково актеру?
Единственный, которому дано
Настолько к нам приблизить
Божий образ,
Чтоб нас его дыханье обжигало,—
Он всех бесправней,
Уязвимей всех.
Его всепожирающее время
Преследует с удвоенною злобой.
Отрезанный от зрительного зала,
Клеветникам-завистникам в ответ
Он ничегошеньки не может предъявить.
Он сам – единственный свой аргумент.
Бесценный дар актера
Лишь в нем живет
И в нас.
Живет любовью нашей.
О как же полюбили мы тебя,
Наш светлый Гамлет!
Как любовь росла,
Когда мы из газет и друг от друга
По крохам узнавали о тебе —
Что вынес ты, какой проделал путь,
Чтобы свиданье наше состоялось.
