— До этого ты была честной давалкой, — прерываю танькины потуги рассказать крыске откуда дети берутся. — И после этого ею останешься. За одним маленьким исключением — если не хочешь залететь, то придется подсесть на таблетки и прочие контрацептивы. Ну и конечно добавятся иные сомнительные радости созревшего организма.
— Например?
— Наконец-то узнаешь, что такое оргазм.
Дитя хмыкает. Морщится.
— Inu kuso! Внутри как будто что-то отрывается. Seiri, — жалуется.
— Месячные — это расплата женщины за неродившихся детей, — философски замечает Лярва. Иногда и она выдает нечто толковое.
— Тогда это — не критические, а самые счастливые дни календаря, — спускаю с поводка мезантропию. — Ну, где они там? Такое впечатление, что в здешнем вертепе ни у одной сучки течки не бывает!
— Интересно, а у гермафродитов бывают месячные? — вопрошает Полина.
— Бредит, — шепчет Танька. — У каких таких гермафродитов?
— Shinjimae, ты порнуху что ли никогда не смотрела, Bouzin?
— А при чем тут это?
— Там иногда показывают таких… Снаружи как обычные женщины, но с el bicho. Или, наоборот, мужик, но с la cosita.
Лярва морщится.
— Ты слишком много ругаешься…
— Aku henjut mak kau, у меня и так все болит! — Полина морщится, готовится заплакать.
Танька обиженно замолкает, но тема гермафродитов ее цепляет.
— И что у них? Как?
— У кого?
— У гер… гермафродитов, — слово произносится как в высшей степени неприличное. Тут же вспоминаю, что когда у Таньки жила жуткая по уродливости мопсиха, то Лярва именовала ее половую принадлежность не иначе как «самка». «Сучка» казалось верхом неприличия.
— Так же как и у людей, — объясняю. — Тетя с дядей, дядя с дядей, тетя с тетей. Замечательно, когда природа награждает одновременно и членом и влагалищем. Тогда они могут и давать и брать одновременно. Представляешь? Тут тебе и эякуляция, и кончалово по бабской программе в одном теле.
— Врешь! Так не бывает!
— Приходи, диск поставлю — в чисто познавательных целях. Могу даже домой дать — вместе с мамой посмотришь. Для бывшего врача весьма познавательно.
— Не трогай маму! — щетинится Лярва. — Я сама к тебе приду.
— Правильно! — хлопаю ее по плечу. — Культура начинается не с души, а с тела. Зарядим порнушку, голыми в постель залезем, развлечемся. Фаллоимитатор свой не забудь. Кстати, а где ты его от мамы прячешь? Не дай бог, найдет, прокипятить решит.
Бледное дитя через силу хихикает.
В туалет заглядывает очередная синди:
— Мы тут несколько тампонов нашли… и прокладок…
