– Что это? – прошептала Катя сдавленным голосом и, не зажигая света, босиком прокралась в комнату. Никого... Так же, на цыпочках, прошла на кухню. Здесь запах ощущался сильнее. Костин запах...
Катя присмотрелась. Пусто... Дрожащей рукой нажала на выключатель. На столе стояла ваза с белыми розами – любимыми Костиными цветами, початая бутылка виски – любимого Костиного напитка и пепельница, полная окурков из-под «Кэмела» – любимых Костиных сигарет.
У Кати закружилась голова, и она прислонилась к дверному косяку. Постояла так несколько секунд. Потом ринулась к окну, распахнула его. Морозный ветер ворвался в помещение, ударил в лицо, растрепал волосы, поднял и закружил в танце сигаретный пепел. А главное, привел Катю в чувство. Она схватила большой пакет, сунула туда бутылку виски, окурки прямо с пепельницей, цветы прямо с вазой. Укололась об острый розовый шип. Слизнув каплю крови, завязала потуже ручки. Метнулась к входной двери. На мгновение остановилась, охваченная первобытным ужасом. Потом справилась с собой и выбросила пакет вместе с содержимым в мусоропровод.
«Не думай, не думай, – уговаривала она себя, остановившись на пороге квартиры, – нельзя думать. Можно сойти с ума. Это просто шутка, чья-то глупая шутка. Как в случае с запиской».
– Я жду... Я соскучился... – вдруг послышалось Кате. Или не послышалось? И родной голос прошептал это на самом деле, а поток воздуха услужливо донес до Катиных ушей?
Она стояла на самом сквозняке, но не ощущала холода. Внезапно сильный порыв ветра чуть не сбил Катю с ног, провыл в ухо радостное «у-у-у!», с грохотом захлопнул дверь. Стало тихо. Катя заперла все замки, принесла с кухни стул и подперла им дверь. Хотя зачем? Призракам двери не помеха. На ватных ногах Катя добрела до дивана, рухнула на него. Уткнулась лицом в подушку.
И тут зазвонил телефон.
