Я поблагодарил и вышел. Всю дорогу до вокзала я думал о Гарри Стовере. Я спрашивал себя, почему он не обратился к друзьям за помощью. Многим помогал, однако, когда помощь понадобилась ему самому, он повесился. Стовер был счастлив, помогая другим, и слишком добросердечен, чтобы удержаться в этом грубом мире торговцев и спекулянтов.
Я уехал на следующем поезде и, приехав в Бремен, сразу отправился на верфь. Лодка стояла близко к причалу, пришвартованная к рейдовой бочке. С высоты причала она казалась очень маленькой. Командир принял меня в своей каюте. Это был плотный жилистый человек с резкими чертами лица.
– Лейтенант Прин прибыл для службы на «U-26».
Он встал и пожал мне руку.
– Рад вас видеть. Я ждал вас, но сейчас тут нечего делать. У вас есть место, где жить?
Я мгновенно оценил ситуацию:
– Да, сэр.
– Очень хорошо, тогда возвращайтесь через неделю.
Я поблагодарил и ушел. Казалось в эти дни, что я возвращаюсь в прошлое.
По пути домой я познакомился с унтер-офицером. Мы разговорились, и он показал мне фотографию группы на новогоднем балу. Среди незнакомых лиц я увидел одно знакомое: девушка из сада в Плавне, которую я поцеловал, подарив розы. Этот случай был еще свеж в моей памяти. Я попросил унтер-офицера дать мне ее адрес и написал ей. Ответ скоро пришел. Она благодарила за письмо, найдя его забавным, но утверждала, что никогда не была в Плавне. Через шесть месяцев мы поженились, и я ни разу не пожалел об этом. Как в романе.
Мой отпуск оказался коротким. Через три дня я был вызван телеграммой.
– Мы отправляемся в Испанию, – сказал командир, когда мы встретились. – Защищать интересы Германии. – Его лицо сияло от радости.
Лодка быстро была переоборудована для войны, на борт поступили припасы, топливо, амуниция, и на следующий день мы вышли в море.
В канале мы погрузились для дифферентовки. Я был на центральном посту. Посты доложили:
– Чисто для погружения.
Торпедная команда сообщила:
– Все чисто.
Последовала команда:
– Погружение.
Затем внезапный крик из торпедного люка:
– Рыба.
Я побежал на нос. Торпеда выскользнула из аппарата и высовывалась из люка. Четыре человека, задыхаясь от напряжения, пытались затолкнуть ее обратно. Ясно было, что долго держать ее они не смогут. Вес торпеды оттеснял их назад шаг за шагом. Если корма наклонится хотя бы на несколько градусов, снаряд проскользнет в люк, раздавит людей и разнесет лодку на куски. Я бросился назад.
– Рыбка выскользнула! – прокричал я вахтенному.
