– Когда дойдут до грот-мачты, Старый Козел вызовет нас, – сказал Крамер.
В следующий момент мы услышали хорошо знакомые шаги и масленый голос произнес:
– Думаю, пора поднять свободных от вахты.
Мы, злые, выскочили из коек даже раньше, чем Стовер приказал:
– Все наверх.
Снаружи были натянуты страховочные тросы, лодки прочно закреплены. Старый Козел в своей белой фуражке стоял на мостике – узкий силуэт на фоне темного неба.
– Ну, начинается, – прошептал мне Крамер.
– Приготовиться, взять гитов и бык-гордень!
Мы побежали по своим местам. И началось!..
– Тяни, еще тяни! – выпевал боцман, и мы бросались на бык-гордень со всей силы, пока руки не начинали гореть, а тело не взмокало от пота.
Грот сражался с нами, как дикий зверь в западне. Он трещал и скрипел, и понадобилось целых полчаса, чтобы закрепить его.
Боцман повернулся к Витачеку:
– Макс, надо снова закрепить верхний брамсель. Возьми с собой пару ребят. – Его голос был слышен даже сквозь шторм.
Витачек кивнул:
– О'кей. Прин и Стаабс, пошли. – Он прыгнул на ванты.
Мы последовали за ним. Наверху шторм казался еще сильнее. Мачта дрожала под его ударами. Ванты раскачивались, плащи шуршали, как сухие листья.
Наконец, мы добрались до паруса и медленно поползли к ноку. Корабль накренился на правый борт. Мы висели прямо над морем на высоте девяносто футов, яркая пена волн мерцала под нами. Было почти невозможно управлять парусом. Ветер вырывал его снова и снова, мокрая парусина хлестала по ногам. Похоже на то, будто держишь гуся за шею, когда он бьет тебя крыльями.
Раздался визг. Стаабс повис на ноке, ноги беспомощно болтались в воздухе. Парус сбросил его с веревочной лестницы. Витачек боком подобрался к нему, схватил за шиворот и поднял обратно. Стаабса послали на салинг, а мы с Витачеком управлялись с парусом вдвоем.
К семи часам стало темно. Казалось, шторм ждал ночи. С каждой волной мы черпали на борт огромное количество воды, она текла по палубе, смывая все, что не было крепко привязано. Вахта всю ночь простояла на мостике, потому что на палубе нельзя было удержаться.
Об отдыхе и мысли не возникало. Старый Козел снова и снова гонял нас на ванты. Дважды за ночь мы меняли курс с правого борта на левый, а это значит – поднять паруса и снова опустить…
На следующее утро мы оказались на восемь миль дальше от Корка, чем накануне вечером. Это не было ошибкой Старого Козла. Он сделал все, что может сделать моряк при таких обстоятельствах. Шторм оказался хозяином положения.
