Времени у него было еще много. Мрачно потыкав почти наугад в кнопки панели управления, он заказал завтрак в номер и устроился на слишком коротком для него диванчике, упершись ногами и затылком в его относительно мягкие торцы...
Почти тут же из-за низко расположенной и почти незаметной панели с мерзким попискиванием вынырнул сервис-автомат. Он расположил на невысоком каменном столике заказ – здоровенный кусок биокурятины с рисом, кетчупом и специями, искрящийся инеем графин «Особой очищенной», салат, корнишоны и бокал с апельсиновым соком. На отдельном подносике расположился стакан крепкого чая в традиционном русском подстаканнике. Изысканностью выбора сей набор не страдал, но и особым гурманом Шаленый себя не считал. Так что обошелся даже без традиционного посыла в адрес суетливого робота и даже приласкал механическую тварь своей тяжелой дланью.
Пришлось, однако, восстать с уже ставшего родным дивана и заняться еще не остывшим завтраком. «Особая очищенная» горячей волной разлилась по всем углам и закоулкам весьма обширной периферии могучего организма Шишела, корнишоны сгладили мягкий ожог спиртного, а сытная закуска привела его окончательно в благое расположение духа.
Пребывая в расслабленном состоянии, он решил полюбопытствовать по части интеллектуальной составляющей своего багажа. С этой целью он вытащил из чемодана старинный фолиант.
Книжка была издана еще где-то в конце двадцатого века и именовалась заковыристо – «Воспоминания и мнения о Рыжем Грогги – Злобном Свистуне и Бонни Пизе – добродетельном проповеднике тех, кто с ними встречался или о них слышал». Написана она была неким Филом Исмаэлитом – автором, Шишелу неизвестным.
Прочитав столь кучерявый заголовок, Шишел понял, что сам он порядком устал с дороги, а сочинение покойного, надо полагать, Исмаэлита годится разве что на то, чтобы по нему гадать о грядущем ходе дел.
Гадание по книгам Шаленый уважал.
В полном соответствии с таким пониманием дела он зевнул, вернулся на диван и, задумав наугад пару чисел – страницу и строку на ней, раскрыл книгу в соответствующем месте и устремил мутнеющий взгляд на соответствующий текст.
«... для дурней является исполнение их желаний», – прочитал он и ни фига не понял.
Пришлось обратить взор на предыдущие и последующие строки.
«Самым страшным наказанием, – говаривал своим слушателям преподобный Бонни Пиз во время своих вечерних прогулок. – Самым страшным наказанием для дурней является исполнение их желаний. Полное и точное исполнение, друзья мои...».
